Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

НЕ ВОЕВАВШИЙ ВЕТЕРАН его дальнейшая судьба, даже вся жизнь зависит от клочка газеты и огрызка карандаша. Конецкий рекомендовал Н. обратить свое внимание на Неву, Зимний Дворец, Стрелку Васильевского острова и Петропавловскую крепость. Виктор Викторович довольно жестко обращался в правое ухо Н. с наставлениями внимательно фиксировать и прилежно за поминать достопримечательности Петербурга. На вопрос девушки о том, почему она должна выполнять его указания, Конецкий отве тил, что когда Н. от всего этого великолепия уедет за границу, то у нее хотя бы сохранятся воспоминания о неповторимом городе. — Да не уеду я, не уеду! —ласково обещала девушка. — Уедешь, дура, все равно уедешь! — настаивал Виктор Конецкий. Володин продолжал обнаруживать в Н. все признаки своей дол гожданной музы, а она поочередно с почтительным кокетством за глядывала в глаза обоим мужчинам, имея в виду, что продолжение маршрута от Петроградской стороны до Выборгской она будет си деть на переднем месте. Первым мне предстояло доставить домой Александра Моисеевича. Я сказал ему, что доеду прямо до его парадной, но он активно воспротивился такому сценарию и попросил, чтобы я выса дил его чуть позже угла Большой Пушкарской и улицы Ленина у под воротни, откуда он сам, как он считал, прекрасно доберется до дома. Я знал, что в этом случае Володину придется пересечь внутренний двор, и не был уверен в том, что он в своем нынешнем состоянии осилит эту дистанцию. Подчинившись требованию Александра Володина, я затормозил возле подразумеваемой подворотни. Помогая Александру Моисееви чу выйти из салона, я предложил ему свое дальнейшее участие, но он вновь отказался, объясняя свой выбор тем, что он —мужчина. Прощаясь с Володиным я заметил, что в тени подворотни сто ят несколько персонажей из тех дворовых завсегдатаев, чья судьба обычно связана с работой в жилконторе на рабочих ставках, хрони ческом алкоголизмом и бестолковой жизнью. Я дождался того мо мента, когда качающаяся хрупкая фигурка Александра Моисеевича минует очертания стоящих пьянчужек, и сел в машину. Я уже завел двигатель и выжал сцепление, когда мужчины выя вились из подворотни и выразительно зажестикулировали, опреде ленно относя ко мне свои взмахи руками, и что-то не очень внят но закричали. Я выключил зажигание и вышел из автомобиля, 477