Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

Петр Кожевников Не воевавший ветеран В зал по-хозяйски вступил Виктор Конецкий. Он был в кожаном пиджаке, который отождествлялся тогда с модой и достатком. В это время в зале Дома писателя имени Маяковского —бывшем дворце графа Шереметева, скандально и таинственно утраченном в период перестройки, —сидело человек двадцать. Недавно закончил чтение своего нового текста ныне покойный Владимир Ляленков, и теперь члены и гости литературного объединения, руководимого Борисом Сергуненковым, церемонно начинали обсуждение услы шанного рассказа. В те годы, а это происходило в конце семидесятых теперь уже прошлого века, появилась партийная директива, предписавшая ав торам создавать произведения о наставничестве молодежи зрелы ми мастерами различных отраслей производства и ремесел. На эту тему как раз и был написан рассказ Ляленкова, и обсуждать здесь, увы, было нечего. Лично мне не хотелось обижать добродушного Владимира Дмитриевича, и я даже не собирался выступать. — Послушай, Вова, —примерно так начал Виктор Викторович. — Как тебе не стыдно? Почему столько людей должны терять время, сидеть здесь и обсуждать эту ерунду? Конецкий продолжал в том же суровом и безжалостном режиме разносить в пух и прах детище Ляленкова, который, будучи талант ливым и самокритичным человеком, конечно, и сам наверняка знал цену оглашенному труду. Виктор Викторович заметил, что за то вре мя, пока Владимир Дмитриевич истязал слух аудитории своим лите ратурным опытом, он успел посидеть в ресторане, выпить, закусить и пообщаться с людьми, и вот вернулся, а здесь все то же —бессмыс лица и скука. Те, кто до вторжения Конецкого и его разгромной критики ста рались выступать предельно корректно и мягко, чтобы не задеть самолюбие Ляленкова, теперь поеживались и переглядывались, — а король-то и впрямь голый! 471