Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

РОДНОЙ СОСЕД внутреннее напряжение, чувствуется, что он готов тотчас же забрать свою рукопись и уйти. К счастью, в те годы в «Звезде» работали ре дакторами тонкие, тактичные люди —писатель Анатолий Яковлевич Кучеров и моя подруга Нина Александровна Рабинянц. Прошло многолет, в 1995-м, на 9мая, у нас были гости. Спустились со своего шестого этажа и В. В. с Татьяной Валентиновной. И мы, и В. В. были в легком подпитии, но и это, и прошедшие почти со рок лет не помешали В. В. узнать в не очень молодой даме звездов- ского редактора: тотчас же выяснив, не ошибся ли он, В. В. подошел к Н. А. Рабинянц и долго шутливо вспоминал тот день. Можно, ко нечно, сказать, «писательская память», а можно — внимание к че ловеку. В издательстве «Художественная литература», где я работала, получили от высших московских начальников разрешение на выпуск Собраний сочинений еще здравствующих писателей. Полагалось бы наряду с «живыми классиками» издать и Конецкого, но не тут-то было. Он был «нежелателен», не его книги, а он сам: ведь он гово рил, что говорить было по тем временам не надо, говорил это там, где не надо (например, в Смольном), подписывал то, что не надо было подписывать... И собрание сочинений Конецкого все отодви гали, отодвигали, да так и отодвинули. А между тем однотомники его раскупались мгновенно, «достать» Конецкого было невозмож но... Но собрание сочинений? Нет, не достоин! Наконец, в 1983 году выпустили вместо собрания сочинений двухтомник «Избранного», дескать, хватит с него и этого... Начальство В. В. не любило, он в долгу не оставался. Есть фото графия — застолье, вполне приличные люди, и писатели отнюдь не из врагов, но как отдельно от них сидит он, хотя вроде бы и рядом, как чувствуется, что все здесь не его, и сидит он тут только из чув ства долга! На протяжение многих лет я встречала В. В. изредка, если не считать обязательных собраний. Обычно в Домах творчества — в Комарове и в Пицунде. Думаю, он толком и не помнил, как меня зо вут, но, встречая, обращался всегда по-дружески. Должно быть, как любил говорить Федор Абрамов: «Это лицо мне приятно видеть». Где-то в середине семидесятых мы с матерью сидели за одним столом с В. В. Он приходил на завтрак поздно, когда столовая была уже почти пуста, маялся зубами, ел только манную кашу. Я тоже приходила поздно, но ни моя мать, ни я не приставали к нему с раз говорами. Как-то раз он долго кашлял, и моя мама, хороший врач, 443