Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

МОРЕ И СЛОВО ВИКТОРА КОНЕЦКОГО житейском жесте. Здесь своеобразие Конецкого, его гражданская и чисто человеческая щепетильность, его недоверчивость к любой попытке встать на общественно-политические котурны, «сбиться в стаю», схватить в руки микрофон. Он и с читателями предпочи тал не сталкиваться лицом к лицу, они сами его находили доброже лательно-восторженными или хамскими письмами, грозными заяв лениями «прототипов» в высокие морские инстанции, в рейсах на своем судне или в радиоперекличке со встречным. Общение с чита телем, и шире —с обществом, у Конецкого, как правило, протекало один на один и только в собственно литературных, беллетристиче ских формах. В этом он резко обособлен от многих публицисти чески настроенных писателей его поколения. Обретя зрелость, он ушел в свою литературу духовных странствий, как в море, не мысля себе иного творческого поведения, ибо все другое слишком отдава ло «несвободой», «неправдой» как в общественном, так и в жанро вом смысле. Стоит перечитать размышления Конецкого о литературе, о соб ственном писательском методе, которые буквально пропитывают его роман-странствие «ЗА ДОБРОЙ НАДЕЖДОЙ». Тут мы сталки ваемся с родом критического дневника, записных писательских кни жек, которые при всей своей фрагментарности образуют довольно стройную творческую систему. Читатель как бы сам присутствует при рождении книги, входя в ее лабораторию, одновременно наблю дая и за героями и за автором, который на наших глазах пишет этих героев... Он не врал, когда врали многие. Держался своих истин зуба ми. Всегда стремился честно соответствовать своей творческой программе. Хранил, как мог и понимал, достоинство русского ли тератора. Пил водку, когда становилось плохо. И очищал душу пи сательством и морским трудом, которые давали радость и смысл су ществованию. Когда вышла книга Конецкого «Вчерашние заботы», где бли стательно и саркастически написан капитан Фомичёв, прототипы так взволновались, что пошли в атаку на писателя. Замаячила пер спектива его отлучения от флота. В феврале 1979-го Виктор пи шет мне: «SOS, профессор! Мне хвост Фомичи прищемили — от биваться надо!» Сигнал был, разумеется, услышан, и я объяснял в «Литературной газете» на примере «Вчерашних забот», чем ху дожественное произведение отличается от документального и тому подобные азы разумного читательского поведения {Сидоров Е. Поэзия суровой прозы / / Лит. газ. 1980.2 июля. — Сост.). Конецкий, 427