Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

Александр Рубашкин Гденайти слова.. ...Между нами семь месяцев разницы плюс блокада. «Плюс» и возраст в пользу Виктора. Мы оба печатались с середины пятиде сятых. Он был колючий, нервный, нежный, вспыльчивый, отзывчивый. Все подходило к нему. У нас было много случайных встреч и месяц в Ялте, в Доме творчества. Он жил в номере 43, «генеральском», который любил К. Г. Паустовский: большая лоджия смотрела на море, я —в 38-м, бо лее скромном. Ялта сентября 1969 запомнилась. Мы втроем —Виктор, Борис Вахтин и я —ходили по утрам, часов в семь, купаться. По дороге вели разные разговоры. Не о московских новостях, не о политике, о нашем житье-битье. Борис — о своих, пока тщетных попытках публикации прозы, Виктор — о капитан- стве и каких-то неприятностях с грузами, я —о родном издательстве и сложностях с цензурой. Виктор вдруг сказал про то, о чем не писал впрямую — о зверской, невыносимой тоске в семимесячном плава нье. Он считал предельно возможным срок «долгого отсутствия» — месяца два-три. Это говорил «старый холостяк», я же подумал тогда о людях семейных. А еще о последствиях такого труда. Во время одного из «утренников» мы шли и подначивали друг друга. И вот к чему-то Борис сказал о партийности Виктора. Мол, мы с Сашей в партийные круги не вхожи. Конецкий ответил не агрес сивно, скорее вяло. Дескать, что вы понимаете? Он вдруг показал ся мне старше не на семь месяцев, даже не на год с небольшим, на которые обогнал Вахтина. Груз пережитого — и блокады, и многих тысяч миль океанских просторов, и неупорядочности бессемейной жизни — как-то сразу стал очевидным. Конецкий рассказал, как построили их, выпускников-старшекурсников военно-морского училища, и прозвучал вопрос: (тут я даю текст в кавычках, потому что запомнил): «Кто хочет быть членом Коммунистической партии 407