Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

РУМБЫ И ГРАДУСЫ И ребята только очухавшиеся: позади — лучше не вспоми нать, впереди Ташкент —город хлебный, бабы, учеба, сами молодые... Из них перла жизнь, и они не могли, чтобы рядом кто-то помирал: „Ну-ка, мать, давай, не хрен тут, разевай рот!“ И они приподняли ей седую голову и влили полста кана спирту. Мать отключилась. Мы с братом кинулись на защиту. Я и сейчас помню эти крепкие торсы. Лиц не пом ню, а вот торсы — да. Наверно, потому, что глаза были на уровне их груди, а вверх ведь почти и не смотрел —гордый уже был, а приходилось всю дорогу на станциях канючить: „Дяденька, мамка помирает, дяденька, мамка помирает'1. Хоть корку выклянчить или купить — по 400 рублей мать нам зашила — и сразу деньги тянул, чтобы не просить, но меня шугали с этими вшивыми, никому не нужными деньга ми. И никакого Станиславского не надо было, чтобы точно сказать в одном случае „Ради Христа!", а в другом „Товарищ командир!" Ох, ученые мы стали ребята за дорогу. Мать по шла на поправку...» «В дневнике 1989-го года натыкаюсь на запись: „Виктор Петрович (Астафьев. — Сост.) совсем с ума сошел. Брякнул тут по телевидению, что нечего было защищать Ленинград, эту «груду камней». Человеческая жизнь ему, видите ли, дороже. Меня бы спросил. Если бы немцы тогда вошли в город, я, пацан 12-ти лет, кусался бы и рвал их зубами. Так и Родину можно отдать —человека пожалеть. Только уж ка кой это будет человек?"» И тут же отходит: «Аккуратов зовет в кругосветку на МИГах (Джанибеков, Захарченко, он и я) на четыре с половиной месяца с зале том в 50 стран. Если ничего не изменится —полечу. Может, сдохну где-нибудь в тропиках или шарахнемся куда-нибудь в Индийский океан —все не в постели этой подыхать». « — Лучшая литература — документ. Вот поглядите мои показания Мурманскому пароходству. Это лучше моей прозы. Читатель будет глядеть на эти градусы, часы, рум бы, скуку цифр и команд и ждать, что щас что-то случится. И случилось... И дырочка-то была всего в палец, но судно уже не хо док и за грузом уже надо смотреть вдвое. И неизвестно, кто виноват, на чьей вахте случилось. Главное, уже тяже лые льды прошли, вышли на чистую воду, поздравили друг 353