Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

РЕКОМЕНДАЦИЯ развязность, с какой я произнес это, долженствовала компенсиро вать мое смущение. Я извлек на свет Божий злосчастную бутылку. — Очень хорошо, — просто сказал В.В. — Выпейте, я не буду. У меня сейчас запойная работа. Я в таких случаях не пью ни капли. — Я думал, что вообще-то... —пробормотал я. В.В. дал понять, что вообще-то — да, но именно сейчас — нет. Отсутствие какой бы то ни было рисовки убеждало в бесполезности уговоров. И редактор Д., который поначалу воспринимался мною как помеха для планируемого разговора «по душам», оказался как нельзя кстати. В противном случае хорош бы я был наедине с конья ком! Исключительно дурацкое могло создаться положение: прятать обратно в портфель? пить в одиночку? Ужасно! В.В. принес чашки, чайник, яблоки и две рюмки —мне и редак тору. Мы с ним, поощряемые дружеским взглядом В. В., выпили за литературные успехи и за то, чтобы рекомендация В.В. ввела меня в Союз наиболее быстрым и решительным образом. Затем В. В. под писал мне три свои книжки, которые я специально для этого имел в портфеле наряду с бутылкой коньяка. На тахте лежали две новые книжки В. В., на которые я давно по сматривал. Одна из них, выпущенная в Москве, уже была мне зна кома; я недавно держал ее в руках и перелистывал, увидев у одно го приятеля. В ней были новые вещи В.В. Другая, изданная у нас, в Ленинграде, издательством «Детская литература», содержала в себе несколько адаптированные для школьников избранные ме ста из старых сочинений. Мне захотелось иметь обе, в особенности же — первую, и я, осмелев от трех рюмок коньяка, попросил В.В. о подарке. — Эту —с удовольствием, —сказал он, беря в руки детскую кни гу и приспосабливаясь ее подписывать. —А ту —не могу. Прислали очень мало экземпляров. Не хватит даже тем, кому обещал. Мы продолжали потихоньку попивать коньяк, закусывая яблоч ками, и разговаривать о литературе. В.В. с восхищением говорил о Мелвилле, которого очень любит. Вскоре откланялся редактор Д. Уровень коньяка в бутылке к это му времени опустился до спичечного коробка, поставленного «на попа». А у меня все еще оставался за душой главный вопрос, который я намеревался выяснить. Вопрос был отчасти литературоведческим, но для меня, уже избравшего новую профессию, являлся совершен но практическим. Он касался прозы, написанной «от первого лица». 337