Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

АЛЕКСАНДР ЖИТИНСКИЙ — Ваша книжка мне понравилась, —сказал В. В. —Приезжайте, я напишу рекомендацию. Нечего и говорить, что я был счастлив. Был конец марта. Осевшие за зиму сугробы в крапинках копоти еще лежали в городских дворах. Последняя фраза не есть литератур ное украшение. Сугробы во дворах мне еще понадобятся. Я стал готовиться к визиту, то есть перечитывать книжки В. В., стараясь представить себе личность автора. И тут следует сказать немного об этих книжках и вообще о жанре прозы В. В. и роли в ней его личности, поскольку это занимает меня больше, чем история с рекомендацией. Она, как вы понимаете, составляет лишь сюжет ную основу, без которой мне трудно обойтись. Дело в том, что сочинения В. В. последних лет, помимо своих чи сто литературных достоинств — точности языка, упругости фразы, ироничности интонации, —поражали меня необыкновенной литера турной смелостью. Она заключалась в том, что главным героем всех этих книг был сам автор, В. В. —со своей биографией, наружностью, привычками и взглядами. Казалось бы —что тут особенно смелого? Так могут спросить люди, не написавшие в своей жизни ни од ной страницы, не считая служебных бумаг. Представьте, что вам нужно написать о себе письмо страниц на пятьсот, но не вашему родственнику или другу, которым вы интерес ны в силу определенных обстоятельств вашей биографии, а незна комому человеку, а еще точнее — десяткам тысяч незнакомых лю дей —и рассказать в этом письме, как вы плаваете по Земному шару, что с вами происходит, какие вам встречаются люди и что за мысли одолевают вас во время ночных вахт. В. В. делает именно это. Причем делает так легко и естественно, будто его не заботит мысль о читателе — будет ли он читать? интересно ли ему? по како му, черт возьми, праву он, В. В., позволяет себе такие вольности? — словно интерес к личности автора заранее включен в условия игры как некое правило. В хоккей играют клюшкой, это такая игра. Никто не пытается оспаривать эту странную условность. В. В. пишет о себе. Это такая литература. Ну, конечно — любой писатель пишет о себе. Это аксиома. Но подавляющее большинство авторов искусно маскируется, прячась за выдуманных ими же литературных героев, фантазируя, конструи руя сюжет —мало ли есть способов! 332