Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014. - 550, [1] с., [8] л. ил., портр.
АЛЕКСАНДР ЖИТИНСКИЙ это ощущение. Иными словами, выбрав себе желанную полочку, надо дождаться, чтобы тебя на нее официально положили. И вот, на ходясь на социальной полочке инженерно-технического работника, я все чаще посматривал на другую, где сгруппировались литераторы. Полочка издали выглядела привлекательнее моей по многим причинам. Во-первых, на ней толпилось не так много людей; во-вторых, чувствовали они себя там, как казалось на расстоянии, гораздо вольготнее — и не столько материально, сколько в смысле свободы передвижения; наконец, в-третьих, они могли работать, сообразуясь со своими личными планами. Повторяю, так казалось издали. И вот, когда появилась формальная возможность сигануть на эту заветную полочку (а необходимость появилась значительно раньше), я, не задумываясь, стал искать людей, способных ввести меня в орга низованное сообщество литераторов, то есть в Союз писателей. Проще говоря, я стал искать рекомендателей, ибо по уставу Союза писателей СССР от вступающего требуется наличие трех ре комендаций членов Союза. К кому обратиться? Я испытывал неловкость провинциала перед дверями, за ко торыми происходит светский бал. Многих его участников я знал, перед иными испытывал восхищение, некоторые знали меня. Одновременно с неловкостью я ощущал провинциальное самомне ние и желание быть введенным в залу через парадную дверь, чтобы музыка хоть на секунду смолкла и танцующие взглянули на меня с интересом. Это могло произойти, как я думал, если моим рекомендателем будет человек уважаемый, снискавший себе славу и почет своими бальными успехами. Привычка выражаться фигурально меня погубит. Мой выбор пал на В. В. — это был, да и есть сейчас, очень из вестный литератор, в котором я угадывал некое родство — если не душ, то литературных устремлений — тогда еще необъяснимое. Главное — он хорошо писал. То есть мне нравилось, как он писал — честно, мужественно и иронично. Его книги интересно было читать, потому что он до многих вещей доходил сам. Собственно, в этом и была первая черточка нашего родства, как я понял потом. Он попал на полочку литераторов с полочки моряков, причем ухитрился как бы остаться на последней, а вернее, объединить их в одну, поскольку замечательно совмещал две профессии. 330
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz