Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

УЗНАВАЛИ В ГЕРОЯХ СЕБЯ Новое и для моряков. У нас тоже был старпом, чьего матерного рыка боялись провинившиеся матросы, но который, тем не менее, после вставленного за дело «фитиля», мог налить полстакана шила «для поправки здоровья» и: «Иди, работай! И чтоб я тебя больше та ким не видел!»... Такое бывало, но писать об этом было не принято. Море, благодаря перу В. В., заиграло для меня гранями, которых прежде я не замечал, не обращал внимания — не было надобности. А все дело в том, что он писал о людях (и не только в море). Люди были на первом месте. Среди морского бытописания и антуража, баек, травли, неизменного юмора вдруг ощущались живые люди — с их бедами, радостями, горестями, характерами, привычками, меч тами и заботами! Вот я и вернулся к тому, что море с разных ракурсов виделось по-разному. В норвежских шхерах судно не совсем вписалось в по ворот, и корма опасно, до пары-тройки метров, подошла к скале. Судовая дама, буфетчица, загорая на верхнем мостике, восхитилась: «Ах, как здорово! Можно рукой потрогать!»... А старпом в эту мину ту поседел... И еще о разном видении моря и жизни. Был такой великий пе вец моря Джозеф Конрад, трепетно относившийся к судам, на кото рых ходил, и к судам вообще. «Судно лежало на якоре ». Ну, она, ship («судно» в английском языке женского рода. — Сост.), понятно. Был такой романтик моря —А. С. Грин. В. В. его «раздраконил» за эту романтику, ибо морякам —не до романтики!Судно —это про изводство, механизм для зарабатывания денег, и если вздыхать, гля дя на розовые закаты, то рискуешь не дойти до порта. Моряку неког да заниматься «лирикой»! Судовождение. Прокладки. Обсервации. Сводки погоды. Сплошная цифирь. Суровые будни. Но тут же: подвыпивший рыбак на «пассажире», идущий с промысла домой в Мурманск, вволю нахлебавшийся соленой воды за полгода, про веденных у Ньюфаундленда. Глядя на штормовой океан, он кричит: «Эге-гей! Что мне этот берег? Здесь, в Океане, моя родина!» Надо было видеть выражение лица В. В. на пеленгаторном мо стике барка «Седов»! Как жадно он смотрел на рангоут... И этим было все сказано... И стало ясно до боли, что за этими нелестными высказываниями в адрес Грина скрывается не менее чуткая, ранимая и добрая душа. И сам В. В. верит, что душа и характер есть и у судна («кораблика»), у этого производства и механизма для зарабатывания денег, —верит, как верил в души судов и Джозеф Конрад. Только капитан Конецкий предпочитал это вслух не говорить, надеясь, что мы, читатели, 295