Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

АНДРЕЙ ПЕТРОВ у него — на сон и работу над книгой — писал дневник, путевые за писки, создавал каркас будущей вещи. Естественно, боль за пережи ваемое, за творящийся, порой, бардак, за начальственную неспра ведливость, вкупе с любовным отношением к морякам-работягам, ироническим порой взором на их наивное барахтанье в борьбе за то самое жизненное благополучие, ради которого они и шли на адовы муки лишений — словом, все это переплавлялось в тигле писатель ского воображения, и на поверку воображению, в сущности, и ме ста-то не оставалось — все замещала чудесным образом перелицо ванная документалистика. Его «вымышленные мемуары» показывают, как он, вечно спо ря, отстаивая роль и достоинство литературы, конфликтует с оппо нентами, которые не понимают, что в этом жанре фон и подмалевок должны быть абсолютно документальны, а ему говорили, что моря ки к такому жанру никогда не привыкнут. Такого мнения придержи вался большой начальник пароходства, который книг Конецкого не читал, но которому доложили, что это пасквиль на моряков, поэтому он и не допускал автора к новому рейсу, даже не вникая в то, что рейс и невеселый, и невыгодный. Что ж, начальники приходят и уходят иногда с повышением, и пусть девяносто девять процентов их вовсе не моряки (как и надо, впрочем, для пользы дела), все-таки хорошо, что не все они властвуют в литературном департаменте. Но в руках начальника была судьба штурмана Конецкого, неотделимая от судь бы Конецкого-писателя. «Ведь только из престижного гонора я дрался сейчас за этот рейс. Никуда я не хотел плыть... Но и уходить оплеванным я не мог себе позволить... Если не будешь уважать себя самого, если не мо жешь драться с начальником, —то ничего ты, паренек, не напишешь, ибо ты в р у с с к о й литературе работаешь. Перед швейцаром и се кретаршей дрожать можешь, но не перед начальником». Конецкий в своей прозе раскрыл глаза на современных карьери стов. Елпидифор из рассказа «Квазидурак на море» получил разви тие в поздних повестях и романах. Это феноменальное открытие лю дей, которые еще в четвертых штурманах уже начинают понимать, что не след им рваться в капитаны. Свое урвать они и так смогут. И «законников» много развелось — «они законное дышло в свою выгоду поворачивают». И «храбрецов» — «они головы ни разу про тив течения не повернули, даже под одеялом...» Море давно перестало быть материалом для романтического сюсюканья. Про каждую из его книг последних лет кто-то — уж не из этих ли приспособленцев? — долдонил: пасквили строчит ваш 290