Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

Андрей Петров Морякилира О н всегда гордился, что его день рождения совпадает с пушкин ским. Он мог стать художником, но ощутил в себе страсть к литератур ному творчеству. Но прежде всего он сделался моряком. Блокадное детство, вкус столярного клея, раннее взросление — все это сформировало личность будущего писателя. Морской ма териал его книг вовсе не сузил кругозора — серьезные жизненные проблемы ставились им всегда. Поиски привели его к уникальному жанру — исповедальной прозе, свободной манере изложения. И это привело к неожиданному результату —каждая книга его была своего рода взрывом: моряки узнавали в его персонажах себя, своих близких. Его даже начальство побаивалось и порой стремилось напакостить, для этого был один выверенный способ —не пускать его в рейс. Ему вообще было несвойственно какое бы то ни было чино почитание. Помню, начальника Балтийского пароходства Бориса Юницына забрали на повышение в Москву — он стал заместителем министра морского флота. А взамен прислали портовика, который какое-то время околачивался в транспортном отделе ЦК партии. Считалось, это наилучшая стажировка, блестящая полоса карье ры. Этот начальник был осторожен и предусмотрителен. И от него, кстати, Конецкий был в какой-то мере зависим, тот мог разрешить идти в рейс, а мог и запретить плавать. Хотя, с другой стороны, боль ших охотников на эти вакансии не отыскивалось. Это ж не линия Бесталайн —на западную Африку, и даже не кубинское направление, где в ту пору пахала треть нашего торгового флота. Одно слово — Арктика. Было принято решение, что в этих рейсах по Севморпути круглосуточно должен быть на судоводительской вахте капитан. Понятно, что никто такого не выдержит. Вот и решили, ввести долж ность капитана-дублера. Таким дублером и ходил в Арктику штурман Конецкий. Две вахты в сутки по четыре часа, а остальные восемь часов делились 289