Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ИГОРЬ КУЗЬМИЧЁВ „белел носом, наряженный в дворянский мундир". И вспомнил, что мой отец отправился на тот свет в коричневом с серебром прокурор ском мундире. Кажется, у отца гражданского костюма вовсе после войны не было. Бедный и любимый отец... Пожалуй, он был еще не счастнее Любочки Конецкой...» Несчастье с детства витало над ними в воздухе. Семейная драма, необъяснимая сумятица родительской распри отпечаталась в созна нии братьев на всю жизнь. А к этому роковому обстоятельству на крепко приросли унижение блокадным голодом и тленом, разлука с родовым домом на канале, бомбежка эшелона с беженцами на по лустанке Валя, ранение там Олега: поразивший Виктора «чистейшей белизны кусочек кости, который отлично был виден в окружении ра зорванных мышц», охватившее тогда на годы вперед чувство поки нутости, потом мытарства эвакуации... Ничто не обещало братьям счастья. Преодолеть угрозу несчастья, саму память о несчастии — в вос поминаниях, и во всех прочих книгах, и в акварелях, а рисовать Конецкий приохотился с детства — вот чего добивался он и чем за воевал читательское внимание. Люди ни за что другое не бывают так благодарны, как за поддержку, за научение, пусть иллюзорное, про тивостоять несчастью, преодолевать его. И эта инстинктивная потребность заряжаться энергией пре одоления —хотя векторы ее у них не совпадали —может быть, еще более, чем кровное родство, сближает Виктора Конецкого и Олега Базунова. Обращенный вовне экстраверт, человек решительного действия, опутанный сетью вполне реальных, ранящих общественных связей, готовый вести открытые баталии с кем угодно, вплоть до юридиче ских разбирательств. И интроверт, углубленный в себя интеллекту ал-идеалист, отринутый стечением обстоятельств едва ли не в изгои, вечно сомневающийся в себе и вспыхивающий от случайной искры недоверия. Один —моряк, офицер, капитан, регулярно плававший Северным морским путем, пересекающий океаны и добравшийся до бере гов Антарктиды, писатель с именем. И другой — искусствовед из Русского музея, домосед, автор повести «Мореплаватель» (опубли кованной в «Новом мире») и «Записок любителя городской приро ды», философских и поэтических, посвященных тополю, который рос под окнами, на откосе канала. При такой ситуации неудивительно, что у них хватало горячих разногласий. Но один великий художник, думается мне, примирил бы 24