Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

Игорь Цуканов Конецкий В Игарке писатель Конецкий проводил творческий вечер в клу бе моряков. Народу было немного, человек пятнадцать. Но это обстоятельство его нимало не смутило. Он разговаривал с нами не громким голосом, поминутно вытирая платком длинный красный нос. Простудился. Рядом с ним сидел капитан Шкловский и за все время не вставил, кажется, ни единого слова. Конецкий говорил о мировой литературе, о том, что существу ют только две великие национальные литературы: русская и аме риканская. Немного поговорил об Алексее Толстом, без особого, впрочем, уважения. Вспомнил, как ездил к Шолохову и как был ра зочарован этой встречей. Шолохов оказался простым крестьяни ном, и было невероятно трудно, как выразился Конецкий, поверить, что именно он написал «Тихий Дон». Самым трогательным момен том стал, пожалуй, рассказ о том, как Константин Симонов перед смертью, смеясь, читал книги Конецкого. Мне, честно говоря, это было не совсем понятно, ведь даже близкими друзьями Конецкого, как мне тогда казалось, были люди не менее яркие и уж, конечно, не менее талантливые, чем Симонов. Наверное, я в этом ничего не понимал. Вопросов к писателю было немного. Задавал их в основном элек трик порта, бывший профессор МГУ, сосланный когда-то в Игарку да так и прикипевший к ней. Его вопросы были хорошие, умные. Он интересовался, какие книги Конецкого выходят и в каких издатель ствах, проявляя потрясающую осведомленность. Когда подошла моя очередь задавать вопрос, я не нашел ничего умнее чем сказать: — Первые ваши рассказы, которые я прочел, особенно юмори стические, мне очень не понравились. —Повисла тишина, и я вдруг увидел, как изменилось лицо Конецкого, как на нем явственно про ступила обида. Он, похоже, хотел уже оправдывать свое творчество, но тут я успел добавить: — Однако вот недавно жена заставила меня 270