Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ. Потрясенный, я перечитал начало главы несколько раз. Ведь именно в этот день, когда было предъявлено обвинение и жизнь для меня просто померкла, когда казалось, что уже ничто не может спасти от позора тюрьмы, и не оставалось практически никакой на дежды (ну что можно было сделать в оставшиеся до суда два рабочих дня?), именно в этот день мне исполнилось ни много ни мало трид цать пять лет! И у меня тоже была середина жизни, и я тоже «очутил ся в сумрачном лесу, утратив правый путь ». Глава была дочитана до конца, но с этого момента я был уже не один в этом мире со своими проблемами. Незнакомый мне человек своей историей вдохнул в меня ту надежду, которой мне так тогда не доставало. Не знаю, как это объяснить, но одиночества и безысход ности в душе уже не было. На следующее утро я был в Ленинграде. С помощью моих ленин градских друзей был найден автор «Правил...», которого удалось убедить в критичности ситуации, была проведена экспертиза, из которой четко следовало, что качество крепления палубного груза было надлежащим и что крепления не могли стать причиной поте ри труб. В понедельник утром этот официальный документ лежал у прокурора на столе. Убедительность его была настолько очевидна, что суд так и не состоялся. Сразу после этих событий я был назначен капитаном, проплавав в этой должности до того дня, когда навсегда сошел на берег. Прошло более четырех лет после описанных событий. За это вре мя я перечитал все, что смог найти из Конецкого. Узнав его биогра фию, я проникся еще большим уважением к человеку, жизненный талант которого оказался не меньшим, чем литературный, а судь ба —куда круче, чем это можно было предположить из его книг. И вот однажды наше судно вновь оказалось в Игарке. Был де кабрь, стояли жестокие морозы, и мы были для игарчан одним из двух последних лесовозов в ту навигацию, которую и продлили на месяц дольше обычного лишь для того, чтобы выполнить преслову тый план по вывозу сибирского леса на экспорт. Местное телевиде ние снимало специальный сюжет об этом событии, и от телевизион щиков случайно стало известно, что мой любимый к тому времени писатель Конецкий бывал в Игарке, что многие его хорошо знают лично и что Виктор Викторович переживает очередной нелегкий этап в жизни. Я решился послать Конецкому письмо с описанием изложенных выше событий, приписав в конце, что, возможно, дан ная история его заинтересует, а письмо поможет хоть в чем-то при ободрить. На ответ я совершенно не рассчитывал, зная, насколько 263