Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

КАПИТАН КОНЕЦКИЙ софиты, прожектора. Телеперсонал потел и задыхался, но министр и Конецкий, оба в черном тяжелом сукне, сидели как ни в чем не бы вало. И говорили, говорили, говорили. Надо заметить, что кроме Конецкого, министра никто и не интересовал. Вечером мы отправи лись на вокзал. Поезд тронулся. Стали ложиться спать. И я с изумле нием увидел, что дивные туфли Конецкого оказались высокими бо тинками на молнии, да еще на меху. То были годы дефицита, и если тебе удавалось схватить где-то что-то по вкусу, так это, порой, бывал предмет и единственный. А уж для того, чтобы выглядеть элегантно, приходилось идти на некоторые жертвы... И не мог же такой энгли- зированный капитан, каким видел себя иногда Виктор Викторович, прийти на встречу с министром в растоптанных сандалиях! Из его выступлений на писательских собраниях дословно не помню ни одного. Вспоминается суть: не стало жизни от запретов. Как работать? Слово сразу ему не давали никогда. Ведущий, всегда намечен ный заранее, а значит послушный, должен был поволынить хотя бы для вида — разыскать другую поднятую руку, сделать вид, что ста рается предотвратить нежелательное, и так далее. Но не дать слова Конецкому было немыслимо. Писательский зал, состоящий из со вершенно разного цвета душ, дрожа от ненависти и замирая от сча стья, даже в самые трусливые времена был жаден на яркое слово. Удивительно, как быстро и как начисто забывается совсем не давнее прошлое. А ведь забывается! При этом не одним человеком или, скажем, десятком забывших принимать циннаризин, а порази тельным по величине процентом сограждан... А ведь уже вылетело из сознания, забыли. Как томились на никчемных собраниях, воза ми подавали куда-то лживую отчетность, славословли то, что вы зывало лишь презрение, льстили каким-то явным негодяям, ходили в шествиях с их портретами на палках и все за то, чтобы чего-то не лишили, откуда-то не вычеркнули, куда-то не записали. Нынешнняя трагедия вымирания всего слабого и незащищенного вылупилась из вчерашней лжи и показухи, а также выжигания всего самостоя тельного. Мы были поголовьем, которое держали в подростках. Как же мы так быстро все это забыли? О потолке зарплат, много летней очереди на поганый автомобильчик, о том райкомовском игольном ушке, в которое надо было пролезть, чтобы добраться до пляжа в Болгарии... О том, что частник не имел права выделать ни какую шкурку, портниха сшить на продажу юбку, а визитную кар точку можно было заказать лишь через свое место работы. Нельзя было купить грузовичок, даже списанный, завести лошадь, развести 253