Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

О ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ Полет прошел нормально, радист передал в штаб результаты раз ведки. Ныне я уже не помню причин, по которым нам приказали не возвращаться в Тикси, а сесть на промежуточном аэродроме мыса Косистый и ждать дальнейших указаний. Сели мы, начали готовить ужин. Илья Павлович пошел к началь ству аэропорта и, возвратившись, сказал, что сидеть будем как ми нимум до утра. Правда, в условиях полярного дня утро и вечер были понятия относительными, поэтому для исключения разнобоя ис пользовалось московское время. Поужинали, стал я с интересом слу шать летные и полярный байки. Но тут Илья Павлович обратился ко мне с вопросом —читал ли я что-либо писателя Виктора Конецкого. Увидев неудоумение на моем лице, высказал известную флотскую присказку, что народ нынче пошел мелкий, прожорливый и сакови- тый, не утруждающий себя чтением приличествующих книг. А тем более книг своих коллег. А далее сказал, что попытается развеять мое невежество и убедительно просит прочесть одну из небольших вещей Конецкого. За давностью лет не помню, была ли это книга или журнальный вариант «Если позовет товарищ». Прочел я ее, как говорится, на од ном дыхании. Мазурук заметил и дал мне вторую — «Завтрашние заботы». Затем спросил о впечатленииях. Выслушал мой телячий восторг и спросил, а читаю ли я литературную критику. И, не дожи даясь ответа, он дал несколько страниц машинописного текста. Это был четкий, аргументированный «отлуп» литературным критикам первых произведений Конецкого. Подписали это письмо известные полярные капитаны и летчики полярной авиации. Впоследствии я встретил это письмо, опубликованное в одном из литературных журналов (Знамя. 1962. № 5. — Сост.). Мазурук дождался, пока я пе ревернул последнюю страницу, и спросил, подписался бы я под этим письмом. Услышав мой утвердительный ответ, Илья Павлович заме тил, что также бы подписал это письмо с огромным удовольствием, но тогда его не было в Москве. Далее сказал, что Конецкого он срав нивает с играющим тренером. Он не просто писатель, а настоящий моряк, который на хлеб зарабатывает не придумыванием сюжетов, а тяжелым моряцким трудом. И если он будет так держать, то станет известным российским прозаиком. Далее он заметил, что Виктор Конецкий придерживается старого штурманского правила —пишет, что видит, а чего не видит, того не придумывает. Это был мой первый полет с Мазуруком, а был еще и второй. В последний год моей работы в Арктике я плавал в ледовом патруле. Я как бы предчувствовал, что это моя последняя навигация. Старые 241