Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ВАЛЕРИЙ ПОПОВ С гордостью скажу, что и я ощутил на себе жар его темперамен та. Помню ресторанный столик, освещенный торшером, и горячий момент, когда мы в водовороте бурного литературного общения вдруг остались один на один. «Ты кто такой? Ты почему сюда сел? — напирал на меня тощий и яростный Виктор Викторович. — Ты понимаешь, с кем сидишь? Я —Конецкий!» Уже будучи Конецким, можно было все пережить! И заодно с ним, и по общему поводу тосковали его близкие друзья, и какие! Горбовский, Горышин, Казаков, Высоцкий! — Вырубите, наконец, Высоцкого! —кричали ему ночью соседи из окон. — Ты слышал —велели тебя вырубить? — задорно подходил он к Высоцкому, сидевшему за столом. Конецкому было чем дышать — за ним была мощь океана, лю бовь и поддержка моряков, людей мощных и суровых, таких же, как он. За прямоту и честность, за яростный взгляд, видевший насквозь не только врагов, но и друзей, на Конецкого много раз обижались пи сатели и моряки, клялись в ресторанах и кают-компаниях отомстить ему за то, как он изображал их... но потом —прощали, понимая, что лучше, а главное —точнее, никто их не изобразит. Им, не шелковым, нужен был такой же и Орфей. Как ледокол, он ломал лед очередных политических «замороз ков». Другому никогда не позволили бы писать так насмешливо, вольно, зло, но даже самые тупые чиновники в конце концов уступа ли, понимая, что Конецкий —это не просто так: в нем энергия ледо вого плавания по Северному морскому пути, в нем — сила русских моряков, без которой не прожить государству, и... выходила очеред ная его книга, и вся Россия ликовала от того, что она, оказывается, еще не погибла — в ней есть такие смелые, умелые, веселые люди, как Виктор Конецкий и его герои. Книги его — «Завтрашние забо ты», «Среди мифов и рифов», «Солёный лёд» — приходилось до ставать с помощью знакомых библиотекарш и продавщиц. «Тема спасает!» —ворчали завистники. А ты сам бы пошел и по кушал эту тему! Кстати, чем закончилось наше противостояние с Конецким у ре сторанного столика? Вспоминаю теперь: то многолюдье в Доме писа телей, ныне сгоревшем, объяснялось тем, что наверху, в Белом зале, в тот вечер шло писательское собрание... не шло, а плелось, споты каясь. Заглянув в зал, где сонное бормотание ораторов терпели лишь 218