Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

«ОСВОБОЖДЕНИЕ "ЗВЕЗДЫ”»: ШТРИХПУНКТИРНЫЕ ЗАМЕТКИ секунды, но это была РАСТЕРЯННОСТЬ ВЛАСТИ, и эти секунды стали СЕКУНДАМИ ПОБЕДЫ писателя Конецкого! Разумеется, по следовал начальственный окрик, дескать, не надо обобщать, товарищ Конецкий, не надо выступать от имени товарища Холопова, товарищ Холопов не мальчик, если бы у него были подобные проблемы, он бы сам сказал... И т.д. и т.п. ... Вот когда я узнал, каков он, писатель Конецкий, этот поджарый, подтянутый морячок с болезненно-желч ным сухим лицом. «...Оказывается, что за тысячелетия лжи, как основы основ нашего существования, мы так и не смогли полно стью адаптироваться к ней! Человек не способен лгать веч но, черт бы его, человека, побрал! В какой-то момент мы вдруг ляпаем: „Эй! Ты! Болван нечесаный! Иди помойся! И перестань чавкать, осел!..“ И ведь знаем, что этот „болван нечесаный'1нам дорого станет, но не можем мы лишить себя такого удовольствия: хоть на миг перестать лгать и выстре лить из себя то, что на самом деле чувствуем...» (Виктор Конецкий. Начало конца комедии). Однажды мне довелось быть у него дома. Он прихварывал, выгля дел неважно. Я пришел навестить «своего» больного автора (по его просьбе). Правда, не скрою, был у меня и некоторый личный интерес: из повести «Вчерашние заботы» еще на стадии редактирования В.В. снял эпизод, связанный с Новой Землей, ядерным полигоном и ис пытаниями. Вот это-то место в его рукописи меня и интересовало — как бывшего атомщика, как раз про это пишущего. И я мечтательно сказал, как здорово пришелся бы этот кусок из его повести для моего романа («Зона для гениев») —я бы его закавычил и вставил в роман как документ, подарок от В. В. Конецкого. И купюра была бы опубли кована. (Какая наивность думать, что абсолютно непроходимый в те годы эпизод в моем романе будет пропущен!). Конецкий оценивающе поглядел на меня, дескать, в своем ли я уме, и разразился монологом: «Ты псих, —сказал он, —псих, вроде моего друга Адамовича. Тот во обще требует убрать по всей стране все военные памятники. Знаешь, старик, ты обратился не по адресу. Я —вояка и ваш пацифизм в гробу видал! Никаких тебе „кусков" не дам. И не проси!» —«Даразвежяпро- шу, я просто намекнул». Он рассмеялся, а на прощание достал с полки толстую книгу и, размашисто надписал: «Геннадию Философовичу — с благодарностью за акушерство при рождении Фомы Фомича и на до брую память. В. Конецкий. 20.10.80 г.». Это было московское издание двух путевых романов — «Вчерашние заботы» и «Солёный лёд». 2001