Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

Геннадий Николаев «Освобождение “Звезды”»: штрихпунктирные заметки О дним из самых ярких авторов, «пишущих золотом по мрамору», был Виктор Викторович Конецкий. Не берусь утверждать точно, когда это произошло, но, пожалуй, где-то летом 1977 года, во время его сухопутной паузы между странствиями по морям-океанам. Мы готовили первые номера будущего года [журнала «Звезда»], и я уже знал, что в работе находится новая повесть Конецкого, —ответствен ные рукописи обычно редактировал сам Смолян (А. С. Смолян — зав. отделом прозы журнала «Звезда». — Сост.). И вот как-то поутру, едва мы собрались в редакции, к нам, в ком нату отдела прозы на четвертом этаже, ввалился, резко распахнув дверь, человек с пухлой папкой в руках. Он был явно раздражен и не скрывал этого. Подойдя ближе, он швырнул папку на стол, за которым я сидел, и спросил, ни к кому не обращаясь: «Где этот ваш Смолян?» Кроме меня, в комнате находились работники редакции Корнелия Михайловна Матвеенко и Адольф Урбан, а также автор «Звезды» Михаил Панин, зашедший по своим делам. Корнелия Михайловна спокойно и даже как-то ласково обратилась к вошедшему: «Виктор Викторович, присядьте, пожалуйста. Смолян здесь, сейчас я его при глашу ». И вышла. Конецкий, а это был он, как тигр в клетке, принялся ходить взад-вперед по комнате, желваки на его закаленном морскими ветрами лице так и дергались вверх-вниз, словно он жевал жвачку. Появился Смолян. Между ними произошел короткий, но весьма жар кий диалог. Передать его не берусь, помню лишь, что Конецкий в за пале схватил со стола графин с водой и замахнулся на Смоляна —вода хлынула из графина на рукописи, на самого Конецкого. Мы трое — Урбан, Панин и я —навалились на Конецкого, отобрали графин, уса дили в кресло. Корнелия Михайловна увела в кабинет трясущегося от негодования Смоляна. Позднее, когда мы четверо, с Конецким во главе, бросили якорь в рюмочной на Пестеля, угол Литейного (кто из литераторов не знает этого богоугодного заведения!), выяснилось, 210