Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ «Чудо» произошло лишь позже. Лет этак семь-восемь спустя. Да и то не с обоими разом. А тогда в Бехтеревке, на пятом наркологическом, предстояло нам встретить новый, 1964 год в качестве «узников со вести». Молодой врач Геннадий, доверявший нам во внеслужебное время свой кабинет со столом, пишмашинкой и дерматиновым дива ном, попросил Конецкого и меня мысленно сосредоточиться и вы пустить на отделении праздничный номер стенгазеты. Новогодний выпуск! И мы вдохновенно взялись за дело. Как непорочные школьники. Брали интервью у находившегося на излечении Героя Советского Союза, бывшего летчика-балтийца, записывали «лите ратурным языком» впечатления от пребывания в клинике какого-то невеселого, зажатого в себе человечка, звонившего путем вставле ния горелой спички в радиогазету «товарищу Кеннеди», жалуясь президенту на собственную жену, которая-де «упекла»; Виктор разразился передовицей, где говорилось, что в мире иллюзий, как и в мире реальном, следует приветствовать только правду, ничего, кроме правды, а также — поддержать образцовый порядок и т.п.; я написал иронические стихи, продолжавшие упомянутый выше цикл «Свобода по Бехтереву». В час есенинский и синий я повешусь на осине, — Не иуда, не предатель, не в Париже —в Ленинграде, не в тайге, не в дебрях где-то — под окном у Комитета! ...Что мне сделают за это? Каюсь, за сорок лет сочинительства на бумаге из-под моего пера, карандаша, а также «шарика» вылилось, а то и просто вывалилось немало горьких слов и строчек, в коих упоминалось, а подчас —про сто лелеялось понятие смерти. В молодости делалось это чаще всего по пьянке. Ближе к старости — по просьбе разума, желавшего как можно безболезненней подготовиться к последнему (оно же и пер вое) рандеву с Ее Величеством Неизбежностью, опирающейся на крестьянское орудие труда, которым до сих пор еще обкашивают де ревенские жители траву на так называемых неудобицах. И хоть латинское «моменто мори» сделалось межконтинен тальной поговоркой, а писать стихи о своей Неизбежной зачастую приятно «до жути» —считаю теперь, что напоминать людям о пред стоящей смерти — великое свинство. Особенно в мрачных тонах и «сплошь и рядом», так сказать —для рифмы всего лишь. Все равно 188