Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

МАРК АМУСИН Тут нужно сказать, что, при всей непривлекательности манер Файнберг, я от них особенно не страдал. То немногое, что я прино сил в «Неву», принималось и печаталось практически без правки (это, разумеется, само по себе не свидетельствует о высоких досто инствах моих текстов). Зато позже, когда Рахиль Исааковну сменил молодой и либеральный Владимир Кавторин, сам и критик, и про заик, жизнь моя в «Неве» заметно усложнилась. Кавторин живо вступал в дискуссии, обсуждал и оспоривал мои оценки, приводил собственные аргументы и требовал вносить коррективы — не по идеологическим, упаси боже, а исключительно по эстетическим со ображениям. Помню, он призывал меня смягчить в одной из статей критику в адрес Георгия Семёнова, довольно популярного тогда про заика, на том основании, что «после смерти Казакова это ведь наш лучший стилист». Почему именно Файнберг написала первую и, по-моему, до сих пор единственную книгу о Конецком — не знаю. Говорили, что она «шефствовала» над Виктором Викторовичем, не давая ему слишком далеко уходить в загулы и вообще — обуздывая его крутые нервоз ные виражи на суше суровой весомостью своего характера. То есть была ему чем-то вроде мамки и няньки (Р. И. Файнберг была сосед кой В. Конецкого в доме на ул. Ленина. — Сост.). Книгу я, естественно, прочел. Оказалась она не блестящей, но сверх всяких ожиданий очень обстоятельной, дельной и заинтересо ванной. Выходило, что Рахиль Исааковна вовсе не так равнодушна к слову, к литературному мастерству и ремеслу, как можно было себе представить по ее повадке. Откликнуться на такую книгу было вовсе не стыдно. Когда я сказал ей по телефону о своем намерении, она сделала короткую удивленную паузу, а потом обычным безразличным тоном констатировала: «Ага, это вам в „Звезде" дали команду написать по ложительную рецензию». Слово «команда», разумеется, резануло меня, да и не было вполне уместно, но ситуацию в целом она оцени ла быстро и верно. Так или иначе, а текст был написан, «Звезда» его опубликовала, и Файнберг он понравился. Во всяком случае, она подарила мне эк земпляр книги с лестной лаконичной надписью: «Автору самой тон кой рецензии». Но мне-то, естественно, хотелось получить отклик от героя файнберговской книги. Тем более что Рахиль Исааковна сказала мне, будто Конецкий тоже с удовольствием прочел рецензию и даже интересовался, откуда, мол, этот критик взялся. Однажды мы пересеклись на некоем литературном вечере Конецкого, обменялись 176