Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

МАРК АМУСИН ...Не укладывался он четко в «обоймы», направления, принад лежность к которым давала хотя бы моральное удовлетворение. Например, «ленинградская школа», к которой вполне можно от нести его старшего брата Олега Базунова, не могла принять его как родного в свое лоно — не хватало Конецкому для этого «проклято- сти» и ярко выраженной, доминирующей установки на стиль. Тогда-то, со второй половины 1960-х годов, и перешел Конецкий к новому жанру, к новой манере, которые и стали его патентом, по крайней мере, в советской литературе. Он начал писать и публико вать свой бесконечный, безразмерный и всепоглощающий морской дневник, тома которого выходили под названиями «Солёный лёд», «Морские сны», «Среди мифов и рифов» ит.д . Это был свободный, чтобы не сказать разболтанный, полупоток сознания вперемешку с фактологией вахтенного журнала. Болтливый, импрессионистич ный, вызывающе произвольный и бесформенный. Для Конецкого достижение успеха в этом жанре, завоевание читательского интере са стало, похоже, делом каприза и самоутверждения. Чего здесь только нет: рассуждения о нарастающем хао се в физической картине мира — и размышления о Хемингуэе и Натали Саррот; описания жизни и быта Канарских островов или Сингапура — и мысли о сравнительных достоинствах реализма, мо дернизма и документальной прозы; фиксация запредельно высо ких цен на ширпотреб — и воспоминания об участии в парадах на Красной и Дворцовой площадях... Короли и капуста. В одном из уголков этого сложного рельефа Конецкий сам с ци нично-шутливой откровенностью прописывает рецепты изготовле ния подобного варева: «Принимаясь за путевое сочинение, необходимо зара нее поднакопить запас смелости, который позволит соеди нять вещи несовместимые. Например, воспоминания о пер вой любви с заметками о поведении акулы, когда последней вспарывают брюхо... Мужество такого рода принято назы вать ассоциативным мышлением. Иногда его определяют как безмятежность в мыслях... Совершенно необязательно знать, зачем и почему ты валишь в одну кучу далекие друг от друга вещи. Главное — вали их... Не навязчиво, но система тически повторяйся. Это увеличит объем книги и придаст ей некоторую круглость, в которой может прощупываться библейская даже мудрость: все на круги свои и т.п. Если книга провисает по причине отсутствия у тебя художествен ной наблюдательности, подставляй опоры в виде эпизодов 172