Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

МАРИЯ ЧЕРТКОВА Тогда бы записать все, а сейчас уже, конечно, по памяти, которая, надеюсь, не подведет. К дому № 36 пришла заранее, нашла нужный подъезд и грелась у горячей батареи, репетируя свое поведение и хорошие слова. От волнения сердце колотилось в горле, обе перчатки были надеты на одну руку, а когда в назначенный час нажала кнопку звонка, оказа лось, что перепутала подъезды и даже корпуса. В страхе, что опоз даю, помчалась по другой лестнице, в другом подъезде. Дверь открылась —меня встретили так тепло, открыто, радушно, что (слава Богу!) забылись все заученные слова. И волнение ушло: казалось, что именно меня давно ждали в этом доме. Встретили не по летам и заслугам и Виктор Викторович, и Любовь Дмитриевна — мама. Во-первых, любили они нашу Одессу, во-вторых, была я для них смущенной девчонкой, в-третьих, (наверное) почувствовали, как счастлива я быть в их доме и как бескорыстно и искренне откры лась моя душа для общения с ними. А главное —Конецкие были изна чально добры и внимательны к людям, еще проще —любили людей. С годами все больше понимала, как много добра, тепла, любви щедро отдавали они миру. В моей душе недолгое общение с радуш ными хозяевами квартиры № 20 оставило ощущение тепла, неподра жаемой искренности и ... вины перед ними. Хотя в чем моя вина перед Светлой Памяти Любовью Дмитриевной, а теперь уже и Виктором Викторовичем ? Скорее даже не вина, а досада на собственную черствость: не по летели в их дом ни благодарные письма, ни поздравительные открыт ки, которые в былые годы мы так щедро десятками бросали в почто вый ящик. Знаю, что боялась навязываться Виктору Викторовичу, который мгновенно отвечал на все (как я понимаю) письма. Но настоящей моей вины, конечно, нет. Минуло с тех пор 44 года читательской любви, преданности и верности Писателю, радостного ожидания новых его книг и того чтения между строк, которое мне подарил д ен ь ... января 1966 года. Любовь Дмитриевна —Мама! Серебряный шелк волос, негром кий голос. Ее глаза согревали, успокаивали, мягко спрашивали и строго ждали ответа. Ничего тогда еще не зная о маме Виктора Викторовича, я чувствовала ее величие, необыкновенную тайну, обаяние мудрого, глубоко знающего жизнь человека. Виктор Викторович! Его проза так волшебно проста для благо дарного читателя, она погружает в чистый светлый поток жизни. Герои Конецкого такие разные, но автор добр и открыт изначально 158