Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

БЕЛАЯ ДАЧА: ОДНА ЭКСКУРСИЯ И ТРИ СЮЖЕТА А помнишь, в Ялте, ежедневную утреннюю редиску, ка- кую-то длинную рыбу, которую я таскал на кухню жарить, и водку, которую ты со стуком ставил на стол?» (Казаков — Конецкому, 18 марта 1981 г.). «Отвечаю на вопросы. Мама умерла девять лет назад. Одна в квартире, ночью. Как утверждают врачи — во сне, но мне не верится, и потому иногда накатывает ужас за нее. Я в этот момент ехал из Кракова в Варшаву, и она мне при снилась, и я уже знал, что она умерла. И я спокойно верю теперь в телепатию — во всяком случае, между матерью и сыном. Собаку я не заводил, потому что знаю про все, что ты об этом деле пишешь, — очень ответственное, и чувствитель ное, и счастливо-грустное это дело. Ялту, редиску, длинных рыбин и водку, которая в те вре мена, казалось, лишь веселила, будила мысль, фантазию, веру в счастье, а нынче только угнетает и лишает творче ского, оставлю в душе как самое прекрасное в прожитой жизни. И кабачок с музыкантами, и дом Чехова... Обнимаю. В. К.» Адресаты как будто цитируют героев «Чайки» или готовят мате риал для пятого действия «Вишнёвого сада»: прошло пять лет после звука лопнувшей струны... В каждом письме последовательно прохо дят три мотива: смерть мамы —собака (хорошо бы собаку купить — не надо покупать собаку) — Ялта, дом Чехова как одно из лучших в жизни воспоминаний. Прошло двадцать лет —и давняя встреча с домиком Чехова, точ нее память о ней, становится паролем, позволяющим восстановить отношения двух, в общем, близких, упрямых, одиноких и не очень счастливых людей. Сохранилось и еще одно письмо, в котором один писатель упре кает и воодушевляет другого Чеховым. «Так что прочитал я твоего „Лишнего" (имеется в виду книга Виктора Конецкого «Третий лишний». — И. С.), прочитал, и взяла меня досада, — что это ты, братец, нехорошо себя повел, начал все народно плакаться. Ты вот подумай только, мог бы Чехов написать такое? Э? И ордена свои поминать?» (Казаков — Конецкому, 21 но ября 1982 г.). Через семь дней было написано ответное письмо, к которому ав тор мемуаров дает примечание: 129