Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ВИКТОР КОНЕЦКИЙ В МИХАЙЛОВСКОМ Эти беседы нарушал только звук колотушки, как при Пушкине, «в чугунну доску сторож бьет». Иногда нас приглашали в гости, в уютный гостеприимный хлебосольный дом директора Пушкинского заповедника Семена Степановича Гейченко, который постоянно жил в Михайловском с женой и дочерью-школьницей. Это были незабываемые вечера с очень интересными разговорами, рассказами двух замечательно талантливых людей. На усадьбе при бане жила еще тетя Шура —в одном лице музей ный смотритель «Арина Родионовна», уборщица и истопница бани по субботам для сотрудников заповедника. Иногда мы бывали в гостях в Савкине у Татьяны Юрьевны Мальцевой и ее матери Надежды Николаевны, которые оказались в очень дальнем родстве-свойстве с семейством Конецких. Конецкий был очень остроумным рассказчиком. Очень смешно он вспоминал о визите французской писательницы Натали Саррот, когда они еще жили в коммуналке на канале Круштейна. В этой квар тире мать Конецкого делила комнату со своим взрослым сыном, прикрывая свои иконы от нескромного взгляда ковром, в другой комнате жил его брат Олег Базунов с семьей, и еще несколько со- седей-жильцов. Не поняв ситуации, Саррот восхитилась патриар хальностью нравов русских людей, которые всю жизнь, до старости, живут вместе. Точно не помню, но, кажется, когда Конецкий жил у нас в Ми хайловском (или сразу после его отъезда), ему пришло приглашение от Ж.-И. Кусто принять участие в его морской экспедиции, знамени той Одиссее команды Кусто. Однако из-за противодействия властей поездка во Францию не состоялась. Несколько раз я была в гостях у Конецких в их новой отдельной квартире в писательском доме на улице Ленина. Однажды он подарил мне свою фотографию — писатель за пишущей машинкой — с дру жеской надписью и подписью: «Твой Лис Конецкий». Он еще несколько раз приезжал в заповедник, всегда в сопро вождении какой-нибудь особо изысканной и красивой женщины, старел, но сохранял обличие и походку морского волка. Через зна комых художников иногда присылал свои новые книги с дарствен ными надписями, узнав о моем замужестве, прислал замечатель ный свадебный подарок, который с большим вкусом выбирала Любовь Дмитриевна, настоящая петербурженка прошлого века. Всегда буду помнить ее внимание, участие и трогательную заботу о себе. 117