Благодаренье снимку... : семейный фотоальбом Виктора Конецкого / [сост. Татьяна Акулова ; ред. Игорь Кузьмичев ; предисл. Валентина Курбатова]. - Санкт-Петербург : НИКА, 2009.

«Юрий Петрович Ребристый умер в море, в дальнем рейсе прямо на судне, был кремиро ван в Австралии, прах его развеяли над Индийским океаном. Ребристый был моим первым капитаном в Балтийском пароходстве. Я работал у него вто рым помощником на “Челюскинце”. Мы погодки. Подкосила Юру тяжелая и нелепая авария, суд, разжалование, суровое наказание... На девятый день был у его вдовы. Ждал слез. Не дождался. Она держала себя в руках. И отчаянно ругала моряков. Вот, мол, вечно бегаете от трудного, серого, страшного. Толь ко в семье какие-нибудь неприятности—дочь в институт не приняли, бабушка при смерти, зять запил— вы шмыг в моря! И там себе безбедно шатаетесь, а мы на суше все расхлебы ваем. И до того, мол, вы самовлюбленные, что вот захотите прямо в море помереть, и тут вам лафа— там и мрете, а как здесь теперь без вас жить? Если даже могилы не осталось? Как дочь воспитывать? Оказывается, Юра еще в курсантские времена сказал невесте, что решил умереть на мо стике. И его вздорное по современным временам желание взяло да и сбылось. Не знаю, пробовал ли Юрий Петрович Ребристый писать, но читатель он был с боль шой буквы. Он с детства жил с книгами, стихами. Я-то знаю, как сложно уместить в закутке души двух таких своенравных и ревнивых, прекрасных и коварных, юных и вечных женщин, как любовь к морю, морской серьезной работе, и любовь к художественному. Вот море Юре и отомстило. Уверен, оно толкнуло его к экрану радара, когда сполохи маяка на входе в пролив Сплитски Врата уже высвечивали самые потаенные углы рулевой рубки. Зачем ему был радар? Наваждение... “Если в том, что болтаемся по морям всю жизнь, есть смысл, то он в таких минутах...” “Камо грядеши?..” Какая-то дурацкая строчка мельк нула в усталом мозгу капитана, эхо стихотворения— и “Профессор Николай Баранский” за грохотал по камням. После тяжелых аварий у большинства капитанов возникает отчуждение от моря и обык новенный страх, даже если им разрешают работать; страх перед необходимостью вести суд но дальше, и дальше, и дальше... Конрад, конечно, все это отлично знал. И в тридцать семь лет бросил плавать. Наши капитаны уходят на пенсию в шестьдесят!» Виктор Конецкий «Никто пути пройденногоу нас не отберет» С капитаном дальнего плавания Юрием Петровичем Ребристым (1930-1980), Гданьск, 1968 год