Благодаренье снимку... : семейный фотоальбом Виктора Конецкого / [сост. Татьяна Акулова ; ред. Игорь Кузьмичев ; предисл. Валентина Курбатова]. - Санкт-Петербург : НИКА, 2009.

«Как ни удивительно, в нашем семействе была немка— вторая жена отца, Надина Берн- гардовна Зальтуп. Отец сошелся с ней, когда мне было около двух лет. Она была могучего сложения, много выше отца. До войны я ее не видел. Когда уже начались первые бомбежки, мать взяла нас с братом и повезла к ним на Боль шой проспект Васильевского острова. Мать хотела установить мир в отношениях перед ли цом военного лихолетья. Помню, как плакал отец, когда мы к ним заявились. Он был уже в военной форме— майор. К сорок четвертому году, когда мы вернулись из эвакуации в Ленинград, их дом разбом били. И все счастливое семейство оказалось в одной коммунальной квартире: Надина, отец, мать, брат, я и еще еврейская чета— скрипач из оркестра какого-то театра с супругой. Это было веселое житие. Особенно для матери. Потом Надина Бернгардовна получила комнату— уже в пятьдесят первом году, после смерти отца. Я исчез на долгие годы в казармы и моря. Когда вернулся, начал наблюдать и изучать неизвестную мне “гражданскую жизнь”. И потрясся ее фантастической выдуман- ностью. Например, Надина регулярно приходила к нам в гости. Она любила мыть полы в материн ской комнате или на кухне. Она была значительно моложе матери, и ей доставляло, вероятно, некоторое удовольствие демонстрировать перед стареющей матерью свои еще неплохие фи зические возможности. Она мыла полы, несмотря на протесты Любочки (так она называла мать), и твердила о том, что у нее еще “кровь горячая”. Хотя, вероятно, она этим уязвляла мать; мне кажется, что мать разрешала Надине мытье полов, так как понимала ее одинокость и чувствовала в ней определенную искательность, желание не потерять последней зацепки из прошлого, черпнуть из материнской духовности, приобщиться к материнской способно сти сохранять тягу к красивому и в самых ужасных жизненных ситуациях. Надина детей не имела, существовала в зияющем одиночестве, работала каким-то клер ком в юридической консультации. И когда она заболела раком, то мать ухаживала за ней, ездила в больницу; и мы одни ее и хоронили. Совестно, что я никогда больше на ее могиле не был и даже начисто забыл, где она упокоена... Во время войны в блокадном Ленинграде она служила судебным исполнителем! Немка! Жена беспартийного военного прокурора! В блокированном немцами городе— судебный исполнитель!! Ходить по домам и описывать имущество! Это ли не фантастика? Попробуй сочини такое в романе— знатоки нашей жизни от возмущения в собственной слюне захлеб нутся. А вот сделать рассказ про то, как вторая жена приходит к первой и торжествующе полы моет, до сих пор очень хочется. Какой силы воли была мать, ясно из того, что уже где-то в конце ноября сорок первого года она, силком конечно, водила нас с братом в кино. И в “Авроре” мы смотрели “Приклю чения Корзинкиной”. Но не досмотрели— началась воздушная тревога или обстрел». Виктор Конецкий «Из семейной хроники» Любовь Дмитриевна Конецкая с сыновьями Олегом и Виктором