Колычев Н. Шуя. Мария. Камлание / Н. Колычев // Площадь Первоучителей Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2004. – № 4 . – С. 168-176

сом. Пламя жировика задрожало, заметалось, как от ветра. Вспыхнув, по­ гасла лампадка перед иконами. Мария подалась было вперёд - зажечь лам­ падку, но Мокся гневным, огненным взглядом отбросил её назад. Ей даже показалось, что он глазами, словно руками, прижал её к стене. Звук голоса нарастал, усиливался, удары по бубну сливались в протяжный низкий гул... - Эй, кто там? Мария, что здесь? - закричал из-за занавески проснувший­ ся Онисим. Мария рванулась было на его голос, но ни руки, ни ноги не слушались её, она даже не смогла оторвать тело от стены, словно её пригвоздили. Моксино мычание переросло в рычание, затем в жуткий, нечеловеческий крик. Он закружился волчком, бешено колотя в бубен, подпрыгивая и при­ седая. Казалось, что он ничего не видит и не слышит. Один раз он пролетел, кружась перед самым носом Марии, чуть не задев её колотушкой по лицу. Она почувствовала, как от ужаса шевелятся у неё на голове волосы, и не в силах видеть это, закрыла глаза. И тут раздался страшный грохот. Мокся напоролся на ухват, стоявший у печи. Тот как-то странно подлетел в воздух, перевернулся и ударил его по голове, сбив шапку. От неожиданности шаман отскочил в сторону и, под­ прыгнув, сбил скамью. Скамья перевернулась. Мокся подпрыгнул вновь и угодил ногами прямо на ножки скамьи. От удара она встала «на попа», пребольно двинув и сбив с ног шамана. Вскочив на ноги, он бросился на­ утёк прочь из избы. В сенях раздался грохот и пронзительный крик. Любо­ пытная Авдотья и не думала идти домой. Стояла под дверями, подслушива­ ла. За что и поплатилась... Рано утром Авдотья с подбитым глазом и синей обвислой щекой осто­ рожно постучала в соседскую дверь. - Ну, кто там с утра пораньше скребётся? Заходи, - с удивлением услыша­ ла она бодрый голос хозяина. За столом в горнице сидели Онисим с Марией. Пили чай. - Садись, соседка, чаёвничать будем, - пригласил её к столу Онисим. Авдотья, глупо улыбаясь, переводила округлённый от непонимания взгляд с хозяина на хозяйку. Наконец пролепетала: - Ну что, помогло, выходит, колдовство-то? Онисим с Марией расхохотались в ответ. - Дура ты, Авдотья. Мужика у тебя нет, пороть тебя некому, и мне неког­ да. Мало того, что сама дура, так ещё и других с панталыку сбиваешь. Нам теперь избу освящать придётся. Наделала делов. Ладно, садись уж... - Да не, я по делу... Там... Мокся пришёл. Шапку да чашку просил у вас забрать. Вчера обронил. - А что сам не заходит? - Боится. - Что так? Вчера не боялся, а сегодня - боится...