Колычев Н. Шуя. Мария. Камлание / Н. Колычев // Площадь Первоучителей Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2004. – № 4 . – С. 168-176

- Бог в помощь! - поприветствовал Зосима хозяина. Еремей торопливо встал. Подошёл за благословением. - Всё сам да сам. Поручил бы кому сеть-то... Серьёзных делов - хоть от­ бавляй, а ты с сеткой возишься, - недовольно заворчал Зосима. - Да я ж в охотку, для души. Сохнут руки по работе-то... Последнее время всё языком да языком. - Молодые как? Зять Варю не обижает? - Слава Богу, не жалуется... А вообще-то не знаю. Что-то он портиться начал. Зиму - человек человеком, а как" весновальники пришли - так всё у них да у них. Дни и ночи напролёт. К промыслу, говорит, готовлюсь. А что там готовить? Давно уж всё готово. Бражничает опять... Ты уж поговорил бы с ним, батюшка, поучил бы... - А сам-то что? - И-их! Послушает он меня, как же. Он, поди, окромя тебя никого и не бо­ ится, лиходей... - Ладно, поговорю, ты пришли-ка мне его. Скажи, Зосима звал. Чем се­ годня заниматься думаешь? - А хотели с Лександром, с поселенцем новым, на торг, к артельным, к дружинникам сходить. Мы тут летом руды добыли железной, так вот посо­ ветоваться хотели. Может, среди весновальников рудознатцы есть или куз­ нецы. Лександра-то кузнечному делу малость навычен, а вот выплавлять железо самому, говорит, не приходилось. Видеть видел, а сам не пробовал... Найти бы знатока, чтоб подсказал, что да как. - Дело доброе. Еремей сгрёб с полу берестяные квадратики и подошёл к печи, скинул крышку с большого медного чана, выпустив облако белого пара. Начал за­ думчиво по несколько штук бросать квадратики в кипяток. Зосима подо­ шёл, встал рядом. Берёста в горячей воде корчилась, выгибалась, закручи­ валась в трубочки... - Вот и меня так корёжит, - пробормотал, глядя в чан, Зосима, - совсем здоровья не стало. Помощника надо... Молодого... Чтобы успеть самому выучить. Чтобы было на кого оставить хозяйство. - А мы-то с Онисимом что, тебе не подмога? - Подмога-то подмога, да ведь и вы - не вечные. Зосима перекрестился на иконы и молча вышел. Дверь избы дьякона была подпёрта колышком, и Зосима развернулся бы­ ло, чтобы идти назад, но сообразил, что больной Онисим вряд ли мог куда- нибудь уйти. Отставив в сторону подпорку, он вошёл в дом. Онисим спал, тихо постанывая за занавеской. Зосима присел на край постели, рядом с больным. Легонько тронул его за руку, провёл ладонью по лицу. Онисим не просыпался, но стонать перестал. Зосима достал чётки, пе­ ребирая их, зашептал молитвы...