Колычев, Н. Роман о Феодорите Кольском // Площадь Первоучителей / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2011. – № 11. – С. 15-37.

вились шаги. Почти бегом добежала она до крыльца, тая тоненькую, не­ уловимую надежду на то, что вот сейчас встретит он её трезвый, про­ спавшийся, виноватый и покаянный. Прижмёт к себе, погладит по голове своей большой шершавой ладонью, шепча успокоительные ласковые слова. Скажет, что больше не будет пить. И не будет... И будет всё по-ста- рому, по-людски, по-Божьи. Колышка у двери не было. «Дома, дома Павлуша! Усидел, милый, не пошёл-таки никуда». Сердце её забилось часто-часто, готовое выпрыг­ нуть из груди. Внял Господь её молитвам. Помогла Матушка Богородица. С силой распахнула она дверь, пробежала по сеням, влетела в горницу... Пусто. Ещё не веря до конца глазам, надеясь на что-то, отдёрнула занавеску, глянула на пустую кровать. И - повалилась на неё, лицом в подушки га­ гачьего пуха, и - зарыдала горько и протяжно. «Господи, да за что же на- казанье-то такое? Всё же ведь нормально было. И с чего он вновь пить взялся...». И винила себя Варвара в том, что нет у них дитя. Не даёт Бог, прогневила, видать, чем-то. Или просит плохо. А как было бы дитя, так не уходил бы муж из дома, а всё в дом бы спешил. И ей бы от мужа любовь и почёт бы был. «Господи, Господи! Матушка Богородица! Дайте мне сына! Да хоть и дочь, хоть какое дитя дайте». И обида на мужа была. «Да что ж он потерпеть немного не может. Бывает ведь и так, что не сразу дети родятся. Второй год они всего и живут. Бог даст, и пойдут, как грибы один за другим. Лавок не хватит». Она представила русые головки вокруг большого стола, представила так ясно, что даже улыбнулась сквозь слёзы. И вновь надежда тоненькая затрепетала в сердце. А может, не пить сего­ дня ушёл, может, по делу какому. Мало ли... Вчера смог дойти лишь до дому. Упал - головой в крыльцо, захрапел, захрюкал, как та свинья в луже. А она услышала из горницы. Даже не услышала, почувствовала, что здесь он, рядом, что плохо ему. Выбежала, втащила в горницу здоровенного, тяжелющего... Откуда и силы взялись. Сапоги с ног стащила, раздела, на кровать уложила. И всю ночь на кра­ ешке кровати просидела, проглядела на любимое лицо, проплакала. Время от времени вставала, шла к иконам, молилась и опять возвра­ щалась к нему. Нет, не жалела она, что вышла за Павла замуж, не рас­ каивалась, что полюбила его, а лишь хотела, чтобы всё наладилось. И согласна она была, встречая с промысла усталого, снимать с него са­ поги и омывать ноги любимого, и таскать его на себе больного и хворого, если случиться болезнь у него или увечье, лишь бы он любил её, не остав­ лял одну ради браги этой проклятой, ради друзей-товарищей своих хмельных. Обидно. «Нет, если сегодня пьяный придёт, пожалуюсь тяте, как только вер­ нётся с Вирмы. Или ещё лучше - сразу отцу Зосиме. Он-то на него управу