Колычев, Н. Роман о Феодорите Кольском // Площадь Первоучителей / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2011. – № 11. – С. 15-37.

шился взять в зятья такого придурка беспутного, как он. Отродясь у Пашки не было ни кола ни двора. Отец погиб ещё до его рождения. Был он, как сказывают люди, знаменщиком в войске служилого новгородского князя, Василия Шуйского-Гребёнки, Рюриковича, двинского воеводы. Когда государь Иоанн III, Васильевич, смирял новгородскую вольность, бились двиняне с полками устюжского великокняжеского воеводы Об­ разца. Целый день бились. А отец Пашкин, по всему видать, воин видный был. Плохому знамя не доверят. Трижды убивали в том бою двинских знаменщиков. Одним из убитых и был его отец. Неведомо только, кото­ рым, да какая теперь разница... Знамя в конце концов перешло к москви­ чам, и двиняне дрогнули. Раненый князь Шуйский спасся бегством. Осталась Пашкина матушка одна одинёшенька, с ним под сердцем. Где и как носила её судьба по северу России, то доподлинно и самому Пашке неизвестно, поскольку матери своей он не помнил. Стал он сиро­ той, едва появился на свет. Умерла матушка, когда ему ещё и пяти лет от рождения не было. Досталось ему от родителей в наследство лишь от­ цовская крепость тела да бесстрашие духа, граничащее с безрассудством, да материнская терпеливость. Слава Богу, не дали ему в Шуе пропасть, вырастили всем селом. Да не нищим дурачком-подпаском, а полноцен­ ным работником. Сколько себя Пашка помнил - всё при воде, при про­ мысле. С ранних лет зуйковал у промысловиков, постарше стал - на весенний промысел, на морского зверя брать стали. И хоть не было у Пашки отродясь ни карбаса своего, ни снасти, а среди промышленников его уважали и на работу брали с охотой. И сколь ни старались, никто не смог его «покрутить», покрученником сделать, хотя, казалось бы, при Па­ шкином характере, он сам в покрут просился. Беспутный и ничуть не спо­ собный сберегать заработанные средства, бывало, прогуливал и проматывал он в неделю весь свой сезонный заработок, нисколько не за­ ботясь о завтрашнем дне. Ходил по селу барином, угощал направо и на­ лево, щедро одаривал сельских девок, многие из которых тайком вздыхали по нему. А сезонные заработки у Пашки нередко были таковы, что где-нибудь в средней России трудолюбивой крестьянской семье лет пять надо бы было работать не покладая рук, чтобы заработать столько. Во дни его шумных загулов местные богатеи щедро давали ему взаймы, надеясь «покрутить», утопить Пашку в долгах, сделать своим по­ стоянным работником - покорным и бесправным. Но он неизменно воз­ вращался в конце концов в трезвый рассудок, отлёживался где-нибудь в укромном углу. Шёл в церковь, каялся, замаливал грехи и вновь нани­ мался на какую-нибудь работу. А её в Шуе, слава Богу, хватало. Пашку охотно брали. Был он здоров, ловок, мастеровит и невероятно везуч, осо­ бенно на промысле. Даже если, к примеру, ставили две рыбацких дру­ жины одинаковые гарвы в одной губе, то нередко бывало, что вся рыба