Колычев, Н. Роман о Феодорите Кольском. Гл. 9-10 // Площадь Первоучителей / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2009. – № 9. – С. 14-34.

щался. И вот, я переплыл на свой берег и уже совсем пришёл на ночлег, и вот я вспомнил. Я вспомнил вкусную еду - целый туес! И я отправился вновь... назад... вспятки... Но на постоялом дворе уже никто не неспал. Я стучал в дверь, но никто не хотел открыть. И тогда я увидел маленькое окошко над хлевом. И я залез на хлев. И я полез в это окошко. Я полез не похитить. Я полез взять то, что мне дали, это моё уже было. И это не есть воровство. И Бог не будет меня наказывать за это. - Бог не будет. Черти тебя будут жарить на сковородке, и жир твоих окороков будет плавиться, и стекать под тебя, и шкворчать, и пузыриться, добавляя жару, - с убеждённостью осуждающего пророка громогласно изрёк Геннадий. Перепуганный пресвитер суетливо перекрестился - сначала справа налево, по православному, и, опомнившись, - слева направо, по латин­ скому обычаю. Постоял, раздумывая, - и перекрестился по православ­ ному ещё раз, на всякий случай. Поднял на владыку смиренный вопро­ шающий взор: - Господин архиепископ думают, что я уже не спасусь? - Господин архиепископ думают, чем, как и сколько тебя кормить, чтоб ты по ночам в чужие окна не лазил. Тебе что, еды не хватает? - Хватает. Но хочется чего-нибудь... - Чего? Говори - прикажу приготовить! - Я сам не знаю чего... «Бедный, - пожалел его Геннадий. - Это ж надо - так брюхом ма­ яться. Жить - не от души, не от сердца, не от разума даже, а от брюха... И вот ведь - смеются. И сам я смеюсь». А какую беду можно этакой дуростью в Новгороде накликать! Здесь - была бы причина. И пойдут: улица - на улицу, конец - на конец, пя­ тина - на пятину... Это сейчас новгородцы присмирели. Прижал их Иоанн Васильевич, да и наместники держат крепко. А при Марфе-то посаднице, при вечевых порядках - и духовенство на торгу секли. А молодого какого человека - так и на куски просто разорвать могли, прямо на вече. И не только толпа неразумным стадом творила такое... До сих пор вспоминают, как Василий Ананьин, новгородский сте­ пенный посадник, с восемнадцатью боярами своей стороны наехал на Славкину да на Никиту улицы. Людей переграбил, перебил, многих даже до смерти. Имения взял на тысячу рублей. И не чернь ведь с ним буй­ ствовала: Матвей да Яков Селезнёвы - братья Василия Селезнёва, каз­ нённого вместе с Дмитрием Исааковичем Борецким, да Телятьевская, да Фёдоровская родня - родня пленённых на Шелони. Афанасьевы... те вовсе влиятельные были. Государь их в оковы спешил заточить в первую очередь. Фёдор Исаакович Борецкий... Войско целое. Как устоять? Не дай Бог, вновь так бунтовать начнут. - ... Стал я его, значит, за ноги тянуть, - тем временем продолжал Дмитрий. - Он сначала - ни в какую, пыхтит, кряхтит - и ни с места. Ну,