Колычев Н. Главы из нового романа "Феодорит" : [главы 1-3] // Площадь Первоучителей / [Мурм. орг. Союза писателей России]. – Мурманск, 2005. – № 5. – С. 137-154.

— Грешен, грешен! Да не раз уж каялся я, и тебе, и пред братией... Прости ещё раз. Но ведь надо восстановить писания, пока помним, пока живы... — А надо ли? Зачем? — Как зачем?! Чтобы люди помнили в веках... — Что люди. Господь и помнит, и видит всех. Ему не нужны писания. Мона­ стырь обустраивать надо, церкви возводить, часовни. Каменные, крепкие —на века. И Богу хвала — и человекам память. А бумага — что? Вон она —твоя бумага... —игумен кивнул в сторону топчана. — Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог, — голос аввыДосифея, с каждым словом набирая силу, креп. Из робкого, оправдываю­ щегося, превращался в проповеднический, утверждённый сознанием право­ ты. — Всякое, самое прекрасное и прочное строение, не утверждённое Сло­ вом, не освящённое Божьим присутствием — есть ни что иное, как языческое святилище, Вавилонская башня, символ человеческой гордыни и Богоборче­ ства! Что есть все наши церкви без Креста над ними, без святых икон в них, но прежде — без Священного Писания! И вся вера наша произошла не от храма, не от икон, идаже не от Креста. Даже Крест без Господа нашего ИисусаХриста, без Слова, был простой деревяшкой! — Ну! Ну! Эк тебя понесло! Ужи церковь тебе не церковь, и икона не икона, и Крест не Крест. А к ответу за такую ересь не боишься? — Не боюсь! Ну, сам помысли, приди ты в церковь, где ни Библии, ни слу­ жебных книг нет... И что? — Бывало уже. И без книг, по памяти отслужу. А ты свои вольнодумства бросай. А то гляди, прокатишься верхом сорок поприщдо Новагорода, лицом к хвосту конскому, в одежце, перевёрнутой задом наперёд, в берестяном бесов­ ском шлеме на голове, с мочальными кистями, да с венцом из соломы и сена, да с надписью на шлеме: «Се есть сатанино воинство». Да потом по городу повозят, да поплюют православные в лицо твоё, да и сожгут прямо на голове шлем тот бересгяный. Да на Торгу хорошенько батогами поучат. Али неслыхи­ вал, как ныне с такими, как ты, еретиками жидовствующими поступают. Креп­ ко за них архиепископ наш, Геннадий взялся. И Волоколамский игумен Иосифв Москве им покою недаёт. — Я не еретик. Ни от символа Веры, ни от канонов Православия не отрица­ юсь... — Ну, ладно, ладно... Будетебе. Только не говори никому болеетакого. Дай мне тоже больше так не говори. А особенно отроку своему новопостриженно- му, Феодориту... Он что, и впрямь грамоте многоразумен? — Горазд, не по годам горазд. Я так скажу, что на Соловках он боле всехнас разумеет и в Священном писании, и вслужебных книгах. Он ведь и по-гречески учён. — И по-гречески? — Да. Насколько он в греческом горазд — сказать не могу, поскольку сам греческого не разумею. Но судя по всему — горазд. Они, ростовс­ кие, — многие в греческом сильны. Возьми, хоть Стефан был Храп, кото­ рый Пермские дикие народы верой Христовой просветил. Тот тоже Рос­ товский был, Григорьева монастыря при архиерейском доме постриже­ 145