Колычев Н. Главы из нового романа "Феодорит" : [главы 1-3] // Площадь Первоучителей / [Мурм. орг. Союза писателей России]. – Мурманск, 2005. – № 5. – С. 137-154.

Водоносы начнут без остановки зачёрпывать илить морскую воду из ларя в осиновый жёлоб. С шипеньем, обдавая солеваров едким паром, потечёт она на црен. Начнется «варя». Скоро станет трудно дышать, Степан с Кузьмой будут пригибаться всё ниже к земляному полу. Кузьма в конце концов, как всегда, вовсе распластается и будетлежать, пока повар не поднимет его окриком: — Эй, Кузьма, хорош валяться, хватай грабли, рассол шевелить надо, а то «леденцы» сейчаспойдут. Самдядько Илья тоже возьмёт грабли и будетводить по црену, шевелить рассол, не давать ему застаиваться. Если сгусток соли, «ле­ денец», пристанет ко дну или стенке црена, то —беда. Вмиг прогорит железо! Адырку залатать, работы—ого-го сколько! Тяжело водоносам на улице —холодно, целыйдень на морозе. Но в варни­ це, у црена— нелегче. Душно, жарко, влажно. При первой возможности соле­ вары выскакивают наружу—вдохнутьчистого воздуха, остудиться. Оттого всю зиму и ходят простывшие, брехаютстрашным, каким-то звериным кашлем... А Кузьма со Степаном, поди, сейчас завидуют ему... Ну и пусть завидуют. Даст Бог, и их постригут, поймут, что и здесь —немёд... Любое хорошее дело трудом даётся. И если тебе что-нибудь делать легко и приятно — надо поду­ мать, проверить себя — благое ли творишь. Это ещё в Ростове отец Тихон говорил... К концу литургии весь работный монастырский люд вновь подтянулся в церковь. После службы прошествовали в трапезную. Феодорит идти не хотел, тешил себя надеждой, что сейчас все уйдут, он приткнётся где-нибудь в уголке церкви, протянет усталые гудящие ноги, расслабится, уснёт хоть на краткое время. Но подошёл авва Досифей и увлёк его за собой: «Пойдём, пойдём. У тебя ещё, почитай, неделя впереди. Воздашь Богу Богово, времени хватит». Втрапезной Феодорит только собрался пробраться на своё место, как игу­ мен жестом остановил его, поманил к себе, вложил в руки книгу, Лествицу. Пропели «Отче наш». Игумен благословил ясти и пити, прошёл к своемуместу за столом: — А теперь, братие, новопосгриженный инок наш, Феодорит, потешит нас чтением писания нравоучительного и Богоугодного, дабы не только телеса наши насыщались трапезой, а и души не голодали. Ибо сказано: «Не хлебом единымжив человек...«. Брат наш, Феодорит, как говорят, в премудрости книж­ ной — большой дока, стало быть, отныне будет употреблять свои знания и способности на пользу братии, а не токмо себе, —и, обращаясь уже только к Феодориту, игумен заключил: —С сегодня без напоминания в час обеденный бери книгу и выходидля чтения. — Лествица, — чётко, в голос прочёлФеодорит название книги. — Благо­ слови, владыко, прочести. Игумен молча кивнул и перевёл взгляд на аввуДосифея. Глаза их встрети­ лись. Феодорит, косясь, наблюдал за ними, но не видел ни ожидаемого превос­ ходства и удовлетворения во взгляде игумена, ни обиды или укоризны в глазах своего опекуна и наставника. Они уже взаимно тянулись друг кдругу, как пос­ ле бури успокоившийся ветер и истрёпанный им же парус... После обеда у трапезной игумен нагнал авву Досифея, и они долго шли рядом. Молча. Наконец отец Исайя не выдержал: 153