Колычев Н. Главы из нового романа "Феодорит" : [главы 1-3] // Площадь Первоучителей / [Мурм. орг. Союза писателей России]. – Мурманск, 2005. – № 5. – С. 137-154.

ник. Так он тем пермским народам на их язык Священное писание пере­ вёл, чтобы значит, всю суть веры разумели, а не абы как... Но прежде, в монастыре, он тоже по-гречески учился. Потому как говорят, что гречес­ кий язык — основа языкознания. Кто греческий изучил, тому и любой другой язык поддастся. Слыхал я, у них, в Ростове, в старые-то добрые времена на службах в церкви Святыя Богородицы левый клирос по-гре- чески пел, а правый — по-русски. А нынче их, греков, — вон сколько в Россию понаехало: и с царевной Софьей, и вслед. Вон, Ферапонтова мона­ стыря постриженник Кассиан — так то князь Мавнукский, Константин. У князя Оболенского боярином служил, пока сам князь не постригся. Ну и он вслед за ним. Оболенский-то князь, Иоасаф, архиепископ Ростовский, на покое теперь. Там же, в Ферапонтове... — Сдались тебе те греки, авва Досифей! Нам бы со своими, с русскими, соловецкими делами разобраться. И отрока от этой греческой науки отважи­ вай. Ты вон и безо всяких греков умничаешь не в меру, а как он начнёт?.. Ересиархов нам соловецких только и не хватало, начнётся брожение умов, как на Белоозере... — А про отрока я тебе вот что скажу. Думаешь, я зря тебе о Стефане Пермском, о Храпе речь вёл? Может, сей Феодорит нашим лопарям на их речь Священное Писание переведёт. Народ ведь в веру ввести можно только Словом, просвящением. А если с ним родной его речью изъясняться, так он ведь быстрее поймёт. Без слова, без проповеди Священного Писания — ты хоть какие распрекрасные церкви выстрой, а они своего зверинского образа жизни всё едино не бросят, они ж спокон веку так жили... А объясни им, донеси до сердца Любовь Господню — они сами и часовни, и храмы поста­ вят — смотреть и дивиться будешь! — Ну, опять тебя понесло! Ты что же, хочешь сказать, что и Священное писание они на своем наречии читать должны? Службу им по-своему, по- лопарски служить? — игумен распалялся, не на шутку гневаясь. Досифей же продолжал, то ли не замечая, то ли не желая замечать назревающей грозы. — А что ж в том плохого? Хорошо бы, коли и службу на лопарском слу­ жили. Всяк язык от Бога, все языки пред Богом равны. Сказано: «Всякоедыха­ ние да хвалит Господа!». — Да ты же сам их речь слыхал! Разве ж это речь?! Клёкот невразумитель­ ный. И этим языком —Слово Господне произносить? Молиться этим бормо­ танием поганьским?! Вхраме — службу служить?!. Сие — кощунство! Нет, ты — сущий еретик! Язык тебе выдрать за слова такие! Башку отсечь за мыс­ ли твои еретические. Ох, помяни моё слово: Гореть тебе на костре на этом свете, и на том — в геене огненной! — лицо игумена побурело от гнева, поток проклятий иссяк. Тяжело дыша, открывая и закрывая рот, он ненавидя­ щим взглядом пожирал Досифея и ожидая, и боясь его ответа. — Если бы святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, просветители славянские, думали так же, как ты, мы бы сейчас служили по-гречески или по- латински... Мы ведьдоя них тоже дикари-язычники были, а они нам — азбуку, службу церковную... Эх, Исайя, Исайя... Что тебе говорить. Ты ведь и не слуша­ ешь меня. А если слушаешь — то не слышишь, понять не хочешь... 146