Кольцов, И. Солнцеворот : [сборник] / Игорь Кольцов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 119 с.

Командир группы старший лейтенант Роковец, здоровенный голубоглазый викинг с детскими умильными веснушками, которых он безумно стеснялся и, из-за которых старался быть строже, долго пытался сверяться с компасом и картой, накрываясь плащ-палаткой, и, оглядываясь по сторонам, но тщетно. Ночь можно было резать ножом и намазывать на хлеб. Наконец, было принято решение расставить часовых и зава­ литься спать до рассвета. По рации передали на базу, что группа сбилась с маршрута и, по мере просветления небес, по утренней росе вернется домой в целости и сохранности, получили добро и отошли ко сну. Не успели закрыть глаза, как ночь прорезал дикий вопль, как будто кому-то перерезали горло и он, захлебываясь своей кровью, толи от ужаса перед смертью, толи из желания предупредить това­ рищей о грозящей опасности, в последний раз крикнул, нарушая все каноны маскировки. У бойцов по спине пронесся ураган дрожи, сопровождаемый холодным липким дождем противного пота страха и вспрыском адреналина в вены. Сон как рукой сняло. Автоматы в руках, защел­ кали предохранители, мышцы напряжены. Зубы стучат так, что ка­ жется, будто на Аляске эскимосы проснулись от землетрясения. Глаза спецназовцев вылезают из орбит в попытке хоть что-то раз­ глядеть сквозь темень. Но тщетно. - Не стрелять! - рявкнул шепотом Роковец. Секунды текли и текли подобно каплям, стекающим по стеклу в маленькие ручейки, превращаясь в долгие и томительные минуты. Руки и ноги затекли от неудобных поз. Тельники и вшивники пропи­ тались солью и стали тяжелее на кило. Глаза и уши ломило от напря­ жения. Ночь хранила полную тишину, словно ни чего и не произошло. Замком группы прапорщик Серега Осокин (его все так и звали - либо товарищ прапорщик, либо Серега), почесав бритый затылок, зашептал командиру: - А может это не нашего порешили. Слышь, командир, давай посчитаемся. - Сам об этом подумал. Давай... по-фамильно... Провели перекличку. Все на месте живы и здоровы, а ночь по-прежнему молчит, как укутанная в вату. Рассвет через два часа. 115