Кольцов, И. Солнцеворот : [сборник] / Игорь Кольцов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2018. - 119 с.

бы в доску для нее расшибился. Я бы тогда бросил бы все к чертовой матери, ушел бы со службы и уехал бы с нею. Точнее увез бы ее по­ дальше от этого кошмара. Но... Теперь я сам в таком же положении. - Да, и ты теперь свободен окончательно от своих родителей, - продолжил Романов после небольшой паузы. - Они теперь не смогут лезть в твою жизнь. Хотя напоследок, они могут тебя похоронить на том кладбище, которое тебе не по вкусу Зато тебе не придется же­ ниться на этой дочери дипломата, которую ты в глаза не видел. Ты теперь свободен, Женька. Ты свободен. Он снова рассмеялся, но в этом смехе уже не было истерики. Это был смех человека, который узнал, наконец-то, смысл жизни. Наверное, так смеялся Архимед, когда бежал голым по Сирокузам с криком «Эврика!». А потом, он вдруг резко оборвал смех и стал се­ рьезным. Странно, но смех прочистил горло и его голос больше не был хриплым. Голос окреп. И сам Романов тоже теперь казался на­ бравшимся новых сил - Я выйду отсюда, братишка. Я поеду к ней, к своей жене, упаду в ноги и попрошу прощения. Хочешь, я зайду к твоим родителям? Я знаю, что не хочешь, но придется. Какие ни есть, а они все-таки твои родители и имеют право знать, как ты погиб, где. А я не боюсь по­ смотреть им в глаза. Я уже ничего не боюсь. Ладно, Женя. Мне пора копать дальше. Ты лежи. Не волнуйся. Я нас откопаю. Отдыхай, моя совесть. Старлей поковылял к завалу И снова пыль, песок, камень в узком лазе. И опять содранные ногти, исцарапанные, разбитые в кровь пальцы. И опять сломанная рука мешает, как рудиментарный отросток, как лишняя деталь в каком-то механизме, приделанная дизайнером для красоты. Она только отвлекала его от работы болью, но он лишь стискивал зубы и рычал. И копал, и копал, и копал. Спустя два часа, большой черный камень, к которому он лишь слегка прикоснулся, вдруг медленно пополз от него и вывалился наружу. Яркий свет ударил в глаза, словно включили прожектор и направили прямо на него. Свежий холодный воздух плеснул в лицо пьянящим, как показалось Романову в тот момент, запахом снега, за­ пахом открытого пространства, запахом свободы. Он стал выталкивать наружу мелкий камень и песок, сме­ шанные со снегом, расширяя проход, стараясь работать все быстрее