Кольцов, И. Неудобный генерал. Кн. 2 / Игорь Кольцов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2023. – 415 с.: ил.

— Я иду, а за остальных трусов говорить не могу, - сказал он, подмиги­ вая Борьке. —Это кто тут трус? - ошалел от подобной наглости Абрамчик. - Я тоже иду. И не надо вот так ехидненько. —Кто ехидненько? - вскричал Натан. - Я ехидненько?.. Да я, если хочешь зн ать . —Да, ну, вас! - Борька махнул рукой и убежал, не ожидая окончания спора Давида с Голиафом, где Голиафом был Натан из-за своих габаритов, а Давидом соответственно маленький Абрамчик. Могилевец, старый знакомый семьи Фалевичей, который, помня доброе к себе отношение и помощь в трудные годы своей жизни со стороны покой­ ного ныне отца Бориса, всегда помогал, чем мог. То принесёт банку тушёнки, то устроит Бориску на какую-нибудь подённую работу. А во время октябрь­ ского погрома в сорок первом он, служа в еврейской полиции, успел спрятать мать с двумя младшими сыновьями в рабочем бараке, Бориса же отправил в тот день на работу в четырнадцатый военный городок ни свет ни заря. Вот бабушку и самого младшего братишку спасти тогда не удалось. Иногда Могилевец помогал семье Фалевичей покидать гетто, доставая им пропуск. В такие дни мать и трое сыновей отправлялись в дом к старин­ ному другу семьи Константину Войниловичу. У Константина они мылись в бане, вымывая вшей, подцепленных в гетто, и немного отъедались. По окон­ чании действия пропуска им приходилось возвращаться. Как же не хотелось им идти назад! Войнилович не раз предлагал матери уйти к партизанам, но мать, боясь попасться во время поиска партизан в руки к немцам, неизмен­ но отказывалась от этой идеи. Сегодня Могилевец ждал Бориса у ворот и сильно нервничал. —Ну где ты ходишь, Боря? - спросил он раздражённо. - Команда твоя вот-вот уйдёт. Становись быстрее в строй. Он махнул кому-то рукой, и команда из двенадцати парней возрастом приблизительно как Борькин вышла под конвоем за ворота. Работёнка досталась Борису и его команде ещё та: целый день без пере­ рывов они выгружали какие-то тяжеленные ящики из вагонов на станции и грузили их в постоянно подъезжающие машины. К вечеру Борька еле ноги волочил. Придя домой, он съел половину своей пайки и запил её тёплой водой прямо из чайника. Вторую половину своей порции хлеба он разделил на три части и отдал матери и братишкам. Он бы и больше отдал, видя голодные глаза малышни, но мать запретила. Она сказала: —Тебе этот хлеб нужней - ты работать должен. Если не сможешь рабо­ тать, кто нас станет кормить? - 94 -