Кольцов, И. Неудобный генерал. Кн. 2 / Игорь Кольцов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2023. – 415 с.: ил.

только в одном бою была, а я уже под станцией Кущёвская и в других опера­ циях участвовала. И мне стало обидно: у неё за один бой уже «боевые заслу­ ги», много заслуг, а у меня, получается, только «за отвагу», как бы один раз я себя проявила. Приехал командир, ну и смеялся, когда узнал, в чём дело. Объ­ яснил мне, что медаль «За отвагу» - самая большая медаль, это почти орден. Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило, ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую - кровь, я индивидуальный пакет сложила и туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, рани­ ло девчонку, да куда - в ягодицу. В попу ... В шестнадцать лет это стыдно кому-нибудь сказать. Неудобно признаться. Ну, и так я бегала, перевязы­ вала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло ... Наши посмотрели, решили, видно: убита. Придут санитары, подберут. Бой пошёл дальше. Ещё немного, и я погибла бы. Но шли в разведку танки­ сты и заметили - девушка на поле боя. Я без шапки лежала, шапка откати­ лась. Они увидели: кровь из-под меня течёт, значит, живая. Привезли в мед­ санбат. Оттуда меня в госпиталь, в один, потом в другой. А-а-а... Скоро кончилась моя война ... Через полгода меня комиссовали по состоянию здо­ ровья. Мне восемнадцать лет ... А здоровья уже нет: три ранения, тяжё­ лая контузия. Но девчонка, и я, конечно, это скрывала, про ранения говори­ ла, а контузию скрывала. И она дала о себе знать. Меня опять положили в госпиталь. Мне дали инвалидность ... Ну, и я? Я эти документы порвала и выбросила, даже деньги какие-то не стала получать. Там надо было ходить на комиссии, перекомиссовываться. Рассказывать о себе: когда контузило, когда ранило? Куда? В госпитале пришли меня навещать командир эскадрона и старшина. Командир эскадрона мне очень нравился во время войны, но там он меня не замечал. Красивый мужчина, ему очень шла форма. Мужчинам всем фор­ ма идёт. А женщины как выглядели? В брюках, косы - не положено, у всех стрижка под мальчика. Это уже под конец войны нам причёски иногда разре­ шали носить, не стричься. В госпитале у меня волосы совсем отросли, я уже заплетала длинную косу, поправилась, и они ... Смешно, ей Богу! Оба влюби­ лись в меня ... Сходу! Всю войну вместе прошли, ничего такого не было, а тут вдвоём: и командир эскадрона, и старшина сделали мне предложение. Любовь! Любовь ... Как нам всем хотелось любви! Счастья! Это был конец сорок пятого года...» Феодосия задержала взгляд на фотографии, где они всей семьёй отдыхали в Крыму, после того, как Василия выпустили из минской тюрьмы, разобравшись что к чему. На снимке они все такие счастливые, весёлые. Лишь Василий улы­ бается как-то через силу, словно для того, чтобы поддержать хорошее настрое­ ние у членов семьи, а сам бесконечно думает о чём-то своём, сокрытом от всех. - 198 -