Кохичко, А. Н. Словесные символы конца бытия / А. Н. Кохичко // V Масловские чтения. – Мурманск: МГПУ, 2007. - С.180-184.

А.II. Кохичко СЛОВЕСНЫЕ СИМВОЛЫ КОНЦА БЫТИЯ Древнегреческая поэтесса Сафо (Сапфо), по праву считавшаяся в Греции десятой музой, писала: «Если бы смерть была благом, боги не были бы бес­ смертны». Но, быть может, в действительности кончина не такое уж и зло? И боги, оставаясь бессмертными, лишены того, что доступно нам, простым тлен­ ным? Да и богов своих мы созидаем сами... В славянской мифологии метафорическими названиями обратной сторо­ ны жизни выступали вечный сон, ночь, туча, ветер, приносящий зловредные испарения. «Быстролетный ветр» роднится и с понятием мора, заразы («повет­ рие» - «наносные, повальные болезни»; «состояние воздуха, приносящего их»). Предвестниками же смерти у наших далеких предков являлись хищные птицы, ворон, сыч, сова, филин, дятел, желна орел, ястреб. Птица стучит в ок­ но, садится на плечо человека, залетает в дом - все это знамения грядущей кончины [1, с. 127, 130; 7, с. 76]: Ворон каркает - к покойнику. Сова не прине­ сет добра. Совушка - вдовушка бедокурная. Сыч хозяина выживает (если кри­ чит на дому). Дятел избу долбит - к смерти семейного [3, т. 1, с. 227; т. 2, с. 342-343]. В образах добрых желанных птиц (ласточки, голубя), а также насекомых (мотылька, бабочки, сверчка, пчелы, мухи), рожденных дважды (умирая, гусе­ ница воскресает в виде бабочки; птица, рожденная в форме яйца, появляется на свет вторично в обличье птенца), воплощались души умерших. Их прилет в дом рассматривался как посещение души почившего или прилет посланников божьих за душой человека. В любом случае это предвещало новую смерть [1, с. 358; 11, с. 76]. Ласточка в окно влетит - к покойнику. Сверчок по избе летает - к смерти либо к пожару [3, т. 2, с. 342-343]. В легендах и преданиях олицетворением исхода часто выступали расте­ ния [6]. Так, например, ландыш, по христианскому преданию, возник из слез Пресвятой Богородицы, которые она проливала, стоя у креста распятого Сына. Ее горючие слезы падали крупными каплями на землю, и на месте их падения возникали чистые белые ландыши, которые, осыпавшись, превращались в красные плоды, напоминавшие собою капли крови. Барвинок, как и некоторые другие цветы в славянских сказаниях, иногда вырастает из зарытого трупа убитого и ведает о совершенном преступлении. Так, в одной карпатской ко­ лядке божье дерево, мята и барвинок выросли из пепла трех сирот, убитых и сожженных злой мачехой за то, что не устерегли золотой ряски на конопель­ ках (золотого ожерелья на конопляных нитях). Про мачеху эту дети-покойники говорят: «Она нас спалит (сожгла) на дрибний попелец (мелкий пепел). Она нас посие (посеяла) в загородойци (в огороде). Та з’нас ся вродит (выросла) трояка зильля (растение). Перше (первое) зилейко - бождедеревочок (божье дерево), Друге зилейко - крутая мята, Трете зилейко - зелений барвинок» [5, с. 182]. 180