Кохичко, А. Н. О доброте, красоте, истине и любви : (этнокультур. аспект) / А. Н. Кохичко // Наука и образование. - 2008. - № 9. - С. 30-41.

А. Н. Кохичко О доброте, красоте, истине и любви (этнокультурный аспект) 39 liibhyati — «любить», «испытывать жажду», «алчет» [45. Т. 1. С. 497-498]. Кроме того, в.-луж. lubič «да­ вать обет», < ...> гот. lubains ж. «надежда», galaubjan «верить» [43. Т. 2. С. 544]. Кроме того, исторически любовь осознавалось как: 1. 1) Любовь, привязанность, благосклонность, милость. 2) Пристрастие, склонность. 3) Лю­ бовь, страсть. 4) Согласие. 5) Мир, согласие, мирный договор [42. Т. 2. Ч. 1. С. 87-90]. 2. Сердечная к кому-либо привязанность [34. Т. 2. С. 274]. В. И. Даль объясняет любовь (церк. любы, роди­ тельный любвё) как «состояние любящего, страсть, сердечная привязанность, склонность; вожделение; охота, расположение к чему. Любовь безумит, страсть. Божья любовь безгранична. Союз истины и любви рождает премудрость. Покоряй сердца лю ­ бовью, а не страхом. Божья любовь не человеческой чета. Любовь человеческая себя любит, а Божеская друга. Нет выше той любви, как за друга душу свою полагать. Где любовь, там и Бог. Дай Бог вам лю ­ бовь да совет (новобрачным). Недорог подарок, до­ рога любовь. Старая любовь долго помнится. Лю­ бовь слепа, проказит. Любовь шутки шутит. Любить, чувствовать любовь, сильную к кому привязанность, начиная от склонности до страсти; сильное желание, хотение; избрание и предпочте­ ние кого или чего по воле, волей (не рассудком), иногда и вовсе безотчетно и безрассудно. Парень лю ­ бит девку; говоря о страсти половой; и она любит, влюблена. Родители любят детей своих, желают им добра, болеют за них сердцем» [9. Т. 2. С. 234-235]. «Философский словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона определяет любовь «как аффект души, чрезвычайно разнообразный по виду и ин­ тенсивности; начиная от спокойного чувства рас­ положения, любовь может достигать силы весь­ ма напряженной и становится страстью, например в чувстве полового влечения» [21]. «В христианстве любовь —одна из трех высших добродетелей, связанных с божественной Премуд­ ростью, Софией, выступающей в качестве их мате­ ри» [33. С. 228]. «В русской традиции любовь явля­ ет собой своеобразное сочетание рая, ада и земно­ го чувства, пронизанного космическим эросом. Рус­ ская любовь —это и страдание, и наслаждение, что нашло отражение в русской классике» [31. С. 280]. В. С. Соловьев с точки зрения нравственной фи­ лософии понимает под любовью «сложное явление, простые элементы которого суть: 1) жалость, преоб­ ладающая в любви родительской; 2) благоговение (pietas), преобладающее в любви сыновней и вы­ текающей из нее религиозной, и 3) исключитель­ но присущее человеку чувство стыда, которое в со­ единении с двумя первыми элементами —жалостью и благоговением — образует человеческую форму половой или супружеской любви (материя же ей да­ ется физическим влечением, актуальным или потен­ циальным)» [39. Т. 2. С. 57]. В христианской нравственной философии Бога справедливо называют любовью, ибо Он есть источ­ ник любви, проникающей вселенную и создающей круговорот бытия. Любить Бога значит с радостью исполнять Его заповеди. Любить ближнего, значит охотно исполнять все обязанности по отношению к ближнему. «Любовь сама по себе», по мнению В. С. Соловьева, «не есть добродетель». К отрица­ тельному предписанию «не люби мира» библейская этика присоединяет два положительных: люби Бога всем сердцем своим и люби ближнего как самого себя. Любовь к ближним определяется жалостью, любовь к Богу — благоговением. Любить ближнего как самого себя реально значит — жалеть его как самого себя, и любовь к Богу всем сердцем означа­ ет всецелую преданность Ему, полное соглашение своей воли с Его волею [21]. Любовь, как отмечает Л. В. Савельева, «в на­ шем языке выступает культурологическим поняти­ ем высшей нравственной ценности. Ср. контексты нашей культуры: Бог есть любовь. Любящих Бог любит. Братская любовь. Материнская любовь. Лю­ бовь к Родине. Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам (А. Пушкин). Люблю Россию я, но странною любовью (М. Лермонтов). Любовь как страсть, то есть как „страдание, мучение" и вместе с тем „труд души", ср. страсти господни, страда деревенская, саратовские страдания (о любовных частушках). Любовь как высокое и возвышающее душу чувство: Любовь —кольцо, а у кольца нет кон­ ца. Любви все возрасты покорны, ее порывы благо­ творны (из либретто Модеста Мусоргского к опере Петра Чайковского „Евгений Онегин"). В моей из­ менчивой судьбе Твоя печальная пустыня, Послед­ ний звук твоих речей Одно сокровище, святыня, Од­ на любовь души моей (А. Пушкин). Любовь идеаль­ ная противопоставляется любви плотской. Ср. на­ родные этические представления: любодеяние, лю ­ бодейство — то же, что блуд. Любодействовать, любодейничать — впадать в блудный грех. Прелюбо­ действовать — грешить против седьмой заповеди» [30. С. 49]. Обобщая употребление слова любовь в контек­ сте нашей культуры, В. В. Колесов подчеркивает, что для русского менталитета более характерно понима­ ние этого понятия как отношения, а не как связи, т. е. плотское начало «земной любви» или одухотво­ ряется, или выводится за рамки понятия «любовь» [16. С. 123]. Таким образом, любовь в национальном миро­ воззрении — жалость, вера, надежда, благогове­ ние, мир, согласие, добро (добродетели), истина (исполнение заповедей и обязанностей). Кроме то­ го, любовь, являясь главнейшим фактором социаль­ ной жизни, выступает связующим началом живых существ между собой, благодаря чему бесконечное разнообразие объединяется во всеединстве. В целом же, следует признать не смешение, бли