Кохичко, А. Н. Несколько слов в защиту смерти / А. Н. Кохичко // Наука и образование. - 2007. - № 8. - С. 41-55.

48 ДУХОВНОСТЬ И ВРЕМЯ Вслед за девами плывут. Грудь высокая колышется Сладострастно между вод - Перед ней волна утишится И задумчиво пройдет... Выйдя на берег, русалки садятся на траву, рас­ чесывают косы или ведут хороводы , после которых на полях видны круги и «трава ще краше росте и за- едно як рута зеленее». Чаще всего русалок вызывает на землю заря. Когда крестьянские девушки идут на реку за водой, русалки бросаются к ним, щекочут до смерти и увлекают в реку. То же самое постигает и парня, не запасшегося полынью (предохранитель­ ным талисманом) или поддавшегося обаянию красо­ ты водяной девы, перед которым не в силах проти­ виться ни один смертный: «Утром солнце на печь глядело, сидела русалка, свесив зеленый плес с печи, пересыпала камушки из ла­ дони в ладонь, смеялась. Дед улыбался в густые усы, ду­ мал: «Век бы на нее просмотрел» < ...> ...Положил русал­ ку за пазуху, пошел на выгон, где девушки хоровод води­ ли. - Посмотри-ка, - закричали девушки, - старый при­ плелся!.. Дед было барахтаться... Ничего не помогло - кричат, смеются за бороду тянут. От песен, от смеха за­ кружилась стариковская голова. А солнышко золотое, ве­ тер степной... И за самое сердце укусила зубами русалка старого деда, - впилась... Замотал дед головой да - к реч­ ке бегом бежать... А русалка просунула пальцы под реб­ ра, раздвинула, вцепилась зубами еще раз. Заревел дед и пал с крутого берега в омут...» (А.Н. Толстой. Русалка) [9. С.415-417]. Иногда русалки отождествляются с мавками; малорусскими (южно-российскими) майками, ней- ками; болгарскими навяками, навами; словинскими (словацкими) мавьями, мовьями, навьями (древне­ русское «навь» - «могила», «преисподняя», «тот свет»; «навье» (навья, навий, навей) - «мертвец», «покойник», «усопший», «умерший»), М авки - де­ ти, умершие без крещения или задушенные матеря­ ми. Их представляют в виде детей или дев с длин­ ными волосами, в белых сорочках. Они скрываются в лесах, на полях, в реках и озерах, сбиваю т путни­ ков с дороги, заводят в болота и убивают. По пред­ ставлениям словинцев, мавки летаю т по воздуху в виде больших черных птиц с большими клювом и когтями, которыми задирают людей до см ер ти .... Русские памятники (старинные рукописи, стенная живопись, лубочные картины) изображали смерть в виде старухи, страшилища, соединяющего в себе подобия человеческое и звериное, скелета с косой (серпом) с оскаленными зубами и провалив­ шимся носом, поэтому в народе ее часто называли курносой [1. С .330], костлявой, косой, безносой: «С кем бы мне побиться? - думает Аника-воин. Хоть бы смерть пришла». Глядь - идет к нему страшная гостья: тощая, сухая, кости голые! И несет в руках серп, косу, грабли и заступ. «Что это за чудище! - говорит Ани­ ка-воин, - царь ли ты, царевич, король ли, королевич?» - «Я не царь, царевич, не король, королевич, я твоя смерть - за тобою пришла!» (Аника-воин и Смерть) [4. С.71]. Придет пора - турнет курносая (курноска) со двора [3. Т. 1, с.222, 226]. «Куда, курносая?» - «Иду я за душою». - «К кому?» - «К секретарю: гак велено судьбою!» (А Н.Нахимов Черт и Смерть) [12. С .124]. Вместе с болезнями, особенно повальными, быстро приближающими человека к его кончине, смерть признавалась нечистою , злою силою , оттого и в языке, и в поверьях она сближалась с понятием мрака (ночи) и холода (зимы ). Смерть - черна, скрежещет зубами, мчится на войну, хватает пад­ ших ратников и, вонзая в тело когти, высасывает кровь. Она то жадно пожирает людской род своими многоядными зубами; то похищает души, как вор, схватывая их острыми когтями; то, подобно охотни­ ку, ловит их в расставленную сеть; то, как беспо­ щадный воин, поражает людей стрелами или другим убийственным оружием - мечом, сечивом (секирой), ножом, рожном (вилами), оскордом (большим топо ­ ром )... Косой и граблями кончина косит и загребает человеческие жизни, точно полевую траву; серпом жнет род человеческий «яко незрелую пшеницу»; незримой пилой, потирая ею по костям и становым жилам, расслабляет человека - и он падает словно подпиленное дерево; работая заступом, роет людям свежие могилы. Смерть вступает в битву с человеком, борется с ним, сваливает с ног и подчиняет своей власти. Она лиш ает человека дневного света, отним ает от него ту внутреннюю теплоту, которая прежде согре­ вала охладелый труп, и обезображивает лицо по­ койника предшествовавшими болезненными стра­ даниями и предсмертной агонией: судороги ум и ­ рающего суть последние знаки его отчаянного со ­ противления со смертью [I. С .322]. Ей подвластны все. Перед смертью напрасны человеческие мольбы и рыдания. Если бы от нее можно было откупиться, то у смерти «была бы гора золотая накладана от востоку солнцу и до западу». У нее нет «ни сродников, ни приятелей», ей празд­ ник там, где «тужут-плачут» [14. С.255]: «Смерть моя, Смерточка! Дай мне сроку на один год». Отвечает Смерть: «Нет тебе сроку и на полгода». - «Смерть моя, Смерточка! Дай мне сроку хоть на три ме­ сяца». - «Нет тебе сроку и на три недели». - «Смерть моя, Смерточка! Дай сроку хоть на три дня». - «Нет тебе сроку и на три часа». И говорит Аника-воин: «Много есть у ме