Кочеулов, Б. Н. Далёкое-близкое : воспоминания / Борис Кочеулов ; МБУК Североморская централизованная библиотечная система, Центральная городская библиотека имени Л. А. Крейна, Информационно-библиографический отдел ; составитель: А.Ефимова ; редакторы: Б. Кочеулов [и др. ; предисловие: Юлия Солнцева]. - Североморск : МБУК СЦБС, 2021.

ребятами: Муравьевым Васей, Пичугиным Колей, моим братом Виктором, Колей Болкуновым и еще кто-то. Когда я учился во 2 классе в 1914 - 1915 году, нас нескольких учеников, в том числе Виктора, покусала бешеная собака, и троих из нас направили на лечение в Москву в Кремлевскую больницу. Виктор всегда с восхищением отзывался об этой больнице, особенно чистота его изумляла. Рассказывал по возвращении про «Царь - колокол», «Царь - пушку» и кремлевские достопримечательности, и мы слушали, открыв рты. Ко дню 300-летия Дома Романовых около Волости строилась очень красивая часовенка, она всегда была закрыта, и мы сквозь стеклянную дверь заглядывали вовнутрь. Когда на этом месте в 30-х годах строили школу, то часовенку разобрали, и только старики, вроде меня, помнят, где она была. Мы любили играть на лужке около часовенки, и кто-то из нас провалился в творильную яму и сильно обжегся известью. Ямы после 1913 года засыпали и вряд ли теперь найдут, хотя здание Волости стоит по- прежнему и ориентировочно можно их найти. Из самого раннего детства помню освещенные окна и елку в них с рождественскими украшениями. Говорят, это был город Борисоглебск, который мы проезжали, вероятно, в 1910 г., когда мне было 4 года, на Рождество, что соответствовало действительности. Отец в 1915 - 1916 годах служил в армии в 40-м Колыванском полку фельдфебелем-каптенармусом. Помню, он иногда приходил домой, в погонах, с шашкой и круглым хлебом под мышкой. В хлебе было фунтов 15-18 (килограммов 6- 7). Он, уходя на военную службу, закрыл свою лавочку, это я помню точно, в сентябре 1915 года. Много продуктов осталось, в частности, помню, осталась бочка литров на 200 - сазан астраханский, соленым уложенный в ряд. Мы ходили вечерами и выбирали рыбу с икрой, икра с маслом и луком намазывалась на кусок хлеба - какое это было объеденье для нас, ребятишек, а детей было много-10. Вечерами при свете 7-ми линейной лампы играли в карты - преимущественно в «козла». Это, если отец был дома, или в «короли», если мы были одни. Февральскую революцию я помню очень хорошо. Мы с Виктором в те дни ходили на сенной базар собирать сено для нашей коровы, на салазках, с граблями, мы ходили и подбирали сено натрушенное, когда лошади ели. Иногда брали прямо из возов, если хозяин зазевается. Каждый день набирали по пуду и даже больше. Сена на базар привозили много. В половодье, через месяц - другой, вылавливали пробки от бутылок и красные банты, которые носили в дни Февральской революции. Вообще говоря, и Февральская, и Октябрьская революции прошли у нас в Моршанске незаметно. Только вместо царских денег вошли в обиход «керенки» в 20 и 40 рублей по имени Керенского - премьер-министра. Эти «керенки» имели хождение и в 1918 году, и чуть ли не в 1919 году, когда при мне отец расплачивался за березки на Троицу и когда мне давал расплатиться с полольщиками. Мы в 1918 году получили землю на всех членов семьи и сеяли рожь, овес, просо, и полоть просо вручную нанимали полольщиц из женщин, т.к. сами не могли 186