Клочев, П. В. Величада – дочь последнего шамана-нойда, или Дар рая Сайваймо : [повесть] / Павел Владимирович Клочев. – Мурманск : Мурманский ЦНТИ, 2018. – 115 с. : ил.

кладбище, где людей хоронят! Грех это! Встав с земли и отряхнув штаны, сказал ей, глядя в глаза, Сенька: - Бабушка ночью приснилась... Кушта к себе звала... Пусть ря­ дом будут... Ты это... Не говори никому!.. - Ох, дурачок, ох, дурачок, - растерянно повторяла и повторя­ ла Зинка, выбирая вдавленные в грунт камешки, составляющие слово-кличку на месте захоронения пса, и отбрасывая их. - Ну, ладно! Никому не скажу, но и ты молчи!.. Иди домой, а то схватит­ ся тётка Лиза, что тебя в доме нет, всё село с ума сведёт. Беги да­ вай, а я тачку к фактории сама отвезу. Судьба Сеньки, ставшего сиротой, недолго обсуждалась на правлении колхоза: под вопрошающими взглядами женщин заве­ рила двоюродная сестра его деда Елизавета Стрелкова, что возьмёт его к себе. Тем обсуждение и ограничилось... Но не сумела надломленная своим-то горем Елизавета заставить перейти жить Сеньку в свой дом, и как-то свыклись со временем односельчане с тем, что живёт в просторном доме Котлова его несовершеннолет­ ний внук один, изредка навещаемый родственницей, чтобы взять что-то из его вещей на постирушку, сварить немудрёный обед да навести раз в месяц генеральную уборку... Не давал повода Сенька тревожиться кому бы то ни было за него - вёл хозяйство рачитель­ но, обстоятельно: таскал воду, заготовлял-колол дрова, белил печь, обрабатывал огород, по субботам топил баню. Через неделю после сороковин по Величаде, поздним вечером, убедившись, что с улицы его никто не видит, юркнул Сенька в ба­ ню, где закрыл за собой дверь на крючок. Сдвинув в предбаннике лавку и убрав домотканый половик, приподнял лезвием топора крайнюю доску-половицу. Наклонив­ шись, вытащил из ниши-тайника длинный свёрток и тяжелую же­ стяную коробку, завёрнутую в порванную клеёнку. Уже дома, за­ крывшись изнутри и задёрнув занавески на окнах, развернул длин­ ный свёрток, замотанный в несколько промасленных тряпиц и с чуть слышимым стуком выложил на столешницу то, что не сдал в первые дни войны его дед. Лежала на столе, тускло поблёскивая маслом, двенадцатизарядная винтовка Винчестера. С извечной мужской любовью к оружию разобрал Сенька вин­ 53