Клочев, П. В. Лебеди, запряженные в колесницу… : [сборник рассказов и повестей] / Павел Клочев. – Североморск ; п. Умба (Мурм. обл.) : Север-принт, 2013. – 88 с. : ил.

продолжил севшим голосом: - У своих побыл на могилке... А затем семью Витошко нашёл. Помнишь ту паскуду, что моих выдала? И видя округляющиеся в испуге мои глаза, невесело хохотнул: - Успокойся, не тронул никого. А вот адресок лагеря, где 15 лет ему чалиться, - срисовал. Рядом он. В Архангельской губернии лес валит. - К чему это ты, Степан? - с нарастающей тревогой спросил я. Вильнул он взглядом: - Да, так, ни к чему... Давай, под чаёк, ещё по сто грамм пропустим. Долго мы с ним не спали в ту августовскую белую ночь. Только к трём часам ночи стали наливаться свинцом мои веки и путаться в пьяной сытости мысли. Погружаясь в сон, запечатлела моя память сидевшего за столом задумчивого Степана, не прекращавшего оглаживать привезённый мной топорик. ... Я вынырнул из сонного забытья мгновенно - резко повторяющийся стук в оконное стекло со стороны улицы поднял бы на ноги и мертвецки пьяного. Сидя на кровати, ошарашенно обвел взглядом окна и увидел в одном лицо Степана и его ладонь, которой он подзывал меня. Метнулся я к окну в тревоге, и только придвинувшись вплотную к стеклу, увидел то, от чего похолодел: Степан стоял голым! - Ты всё прочтёшь в записке на столе - уловил я его приглушенный голос. - Прости меня, брат! Сохрани топорик, может ещё и свидимся!.. Последние слова он уже прокричал, отворачиваясь от меня и переходя на всё убыстряющийся бег. В тумане зарождающегося утра я видел, как он взмыл вверх, и, сгруппировавшись, сделал кульбит. Сальто начал делать Степан, но приземлялось на четыре лапы уже звероподобное существо. Назвать его волком можно было с большой натяжкой. Оно было раза в два больше матёрого тундрового волка - высокие перевитые мышцами лапы, мощная грудная клетка вбирала в себя не менее мощную шею, увенчанную широколобой головой зверя с ужасающей пастью. Окрас меха был темнее, чем волчий. Запомнил я на всю жизнь широкую седую полосу справа от оскаленной морды, доходившую до вздыбившейся на загривке шерсти! Зверь не по-волчьи вывернув шею, пристально и долго смотрел на меня. С содроганьем видел я глаза Степана, а не волка...