Клочев, П. В. Лебеди, запряженные в колесницу… : [сборник рассказов и повестей] / Павел Клочев. – Североморск ; п. Умба (Мурм. обл.) : Север-принт, 2013. – 88 с. : ил.

волю отца. Помню, как, изобличив Степана в неискренности, поддел я его в обиде вопросом: - Что, «фамильное» твои предки на кладбище прятали? Развёл он тогда, как бы извиняясь, руками и шутовски, не пряча счастливой улыбки, склонил полуседую свою голову покаянно на грудь, виноват, мол. И попросил он меня спрятать и пронести в наш особняк под шинелью то, что им было добыто. Недоуменно рассматривал я то, что благоговейно вручил мне верный мой товарищ. Небольшой топорик. Длина рукоятки овальной формы не более 50 сантиметров. Неширокое лунообразное лезвие, а вот сверху обуха - семисантиметровый коготь, изогнутый и отливающий калёной стальной синевой. Поразило меня то, что боевая часть топора была изготовлена из камня чёрного цвета с желтоватыми прожилками, но в области обуха, без какой-либо сварки - выходил стальной стержень бритвенной остроты. Необъяснимо: прямо из каменной основы обуха, вырастала хищно изогнутая сталь. Рукоятка была покрыта некогда сыромятной кожей, ставшей за долгое время закаменелым и задубевшим покрытием тёмно- коричневого цвета. Спросил я Степана: - И это стоило того, чтобы ты так стремился добыть? Посмотрел он на меня, а затем, после долгой паузы сказал: - Узнаем, командир. Поживём - узнаем... Где он спрятал топорик, когда я по прибытии в особняк отдал его ему, не знаю. Но точно не в доме: знали все, что проверяются наши вещи особистами в наше отсутствие, и на то были причины. Уж больно много соблазнов было у бойцов взять себе несколько золотых монет или невзрачных камешков, ранее не виданных ими, но не раз ими находимых в подземных тоннелях при разминировании. Памятны мне усилия, затраченные на то, чтобы отстоять своего бойца от ареста за обнаруженный в его матрасе мутный квадратик янтаря, с нанесённым вензелем одного из бывших российских императоров. Подобрал его гвардии рядовой Мещеряков, когда он выпал из какого- то ящика, вытаскиваемого из подземных "шхер". Положил камешек «на память» в карман засаленных галифе, а потом с неделю отсутствовал, увезённый контрразведчиками. Набрался я тогда смелости и обратился к одному из «московских». Долго и молча выслушивал он меня, рассказывающего о Мещерякове - одном из самых бесстрашных