Клочев, П. В. Лебеди, запряженные в колесницу… : [сборник рассказов и повестей] / Павел Клочев. – Североморск ; п. Умба (Мурм. обл.) : Север-принт, 2013. – 88 с. : ил.
Исколоты щетиной и прокуренными усищами мои щеки тех, с кем прошел огонь и воду... Грохот стоит несусветный: палят в небо, опустошая магазины и обоймы из автоматов и винтовок те, кто ДОЖИЛ до этого ДНЯ!.. Одно, только одно протяжное и повторяющееся слово вырывается из луженых, привыкших больше к матерщине, глоток: «ПО-БЕ- ДААА!!!..» Небо Кёнигберга, затянутое низко нависшими тёмными тучами, всё в огнях, оно хаотично прошивается трассирующими очередями, летящими во все стороны, взлетающими и раскрывающимися сотнями осветительных ракет. Приглушенное канонадой выстрелов, металлическое звяканье гильз о небольшой плац практически не слышно. Всё перекрывается гулом радостного ора наших солдат в покорённом ими немецком городе-крепости... Мать родная, как мы ждали этого сообщения! Здесь, уже в глубоко тылу, занимаясь опостылевшим за войну разминированием, мы ждали каждый день, каждый час этой вести! Знали и о кровопролитных боях на Зееловских высотах, и ожесточённом сопротивлении немцев в блокированном Берлине, и ждали, ждали того часа, когда пробирающий до дрожи голос Левитана оповестит всю страну и весь мир о нашей Победе! Ко мне подходит мой ангел-хранитель сержант Степан Ивончик, утыкается головой мне в плечо и начинает сотрясаться в глухих рыданиях. Я глажу его по голове, по подстриженной «под ноль» колющейся стерне, и не могу вымолвить ни слова. Только двое нас осталось из нашего взвода образца весны 1942 года. Но не только этим дорог мне Ивончик. Первый раз он спас меня во время нашего драпа из «Барвенковской западни», случившегося в ходе второй Харьковской операции, когда 1-я танковая армия Клейста ударом в тыл отрезала нам пути отхода к своим. Из того ада удалось выбраться не более десятой части всех наступавших. Меня тогда впервые «окрестило»-обезножило. Словил я осколок противопехотной мины в правое бедро. Как сумел вытащить Степан меня, регулярно теряющего сознание, не представляю. Но первого, кого я увидел, придя в сознание у операционной палатки медсанбата, был он. Вся его гимнастёрка, шаровары и сбившиеся вниз обмотки были в крови. Отбиваясь от двух медсестричек, он хрипел измождено:
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz