Клочев, П. В. Лебеди, запряженные в колесницу… : [сборник рассказов и повестей] / Павел Клочев. – Североморск ; п. Умба (Мурм. обл.) : Север-принт, 2013. – 88 с. : ил.

Я подлетаю к плато, но не вижу встречающих меня исполинов, только одинокая маленькая фигурка человека, замотанная в какое-то тряпьё, сидит на краю плато. Я кричу себе: -ПРОСЫПАЙСЯ!!! Но тщетно... На огромной скорости лебеди врезаются в отвесные стены поднятого на невообразимую высоту плато и, сломав крылья, долго падают вниз на прибрежное каменистое мелководье вместе с обгоняющими их в падении обломками колесницы. Я же стою на краю плато перед человеком и не поднимая глаз на него, уже знаю: на меня с тоскливой укоризной, зябко кутаясь в рваное ватное одеяло, смотрит Тарабарин... ...Выныриваю из сна и долго прихожу в себя, безуспешно выдавливая из души страх и ужас. В ночной тиши и темени нащупываю на журнальном столике сигареты, закуриваю. Понимание необходимости исполнения последней воли Жоры приходит осознанно и чётко. И сразу становится легче. Включаю свет и долго рассматриваю мятый листок с каракулями-схемой Тарабарина. Придвинув местную газетёнку, нахожу еженедельную распечатку приливов и отливов. Планируя выезд к острову, название которого сообщил мне умирающий, определяю, что через два дня, 2 июня, самая малая вода будет в 15 часов 10 минут. Чтобы точно добраться до острова на моторке, нужно выезжать часа на три раньше. ... Мерно гудит старенький "Ветерок-8", разгоняя по штилевой глади Большой Пирь-губы небольшой, но остойчивый подъездок, без лишних вопросов предоставленный мне в личное пользование соседом Володей. Поставив передние лапы на борт лодки, Покровский высокомерно игнорирует собак, заходящихся в надрывном лае на берегу. Влажная кирзачность его носа в постоянном шевелении - видно что и он с радостью вдыхает непередаваемую йодистую свежесть взморья. А денёк! Надвигаю на брови выцветшую, с большими полями шляпу "Balzer" (подарок старшего сына Егора), скидываю сапоги и уже не щурясь от яркого июньского северного солнышка, наслаждаюсь морским простором и непередаваемыми береговыми красотами. Покровский перебегает от борта к борту, с суровым выражением на морде разглядывая что-то в солнечных бликах, пляшущих на воде. Гремит, задевая чайник и штыковую лопату, лежащие у борта. Цыкаю на него, и он, с укоризной посмотрев на меня, тем не менее, с