Киселев, В. В. Театр – судьба : воспоминания / Василий Васильевич Киселев. – Мурманск : Опимах, 2021. - 170, [1] с., [15] л. ил., цв. ил., портр., фот. : ил., табл.

Татарин: ... счастлива ты, мать? Столько детей сумела вырастить. И ведь из каждого человеком сделала. Мать: Ах, если бы из каждого.... Появляется «воздушно-прозрачная (буквально) декорация условных инте­ рьеров (художник Н. Гарпинич) при са­ мом минимуме житейского быта. В газе­ те «Полярная правда» 3. Боровая пишет: «Режиссёр и актёры сумели подняться над бытовой тематикой пьесы и посмотреть на вещи более широко...» В эпилоге: В финале, в том же луче, говорит на­ путственно детям: Мать: «Мне не долго осталось жить... Вот вам моё последнее слово: живите по-людски! Пусть никакое испытание— ни добром, ни злом, ни счастьем, ни несчасть­ ем — не убьёт в каждом из вас человека! 3. Боровая в своей рецензии продол­ жает так: «...Самый прекрасный, самый светлый образ пьесы и спектакля — мать. В исполнении А. Магомаевой мать кажет­ ся символом чистоты, совести, чести. И белое платье её ещё более подчёркивает эту кристальную чистоту... Я видела, как в зале плакали пожилые и молодые. Мужчины и девчонки. И не боюсь сказать, что причи­ ной этому — хорошая игра А. Магомаевой, глубокая разработка этой роли режиссёра спектакля В. В. Киселёвым». Театральный критик Т. Чеснокова под заголовком «Завещание матери» на­ печатала в журнале «Театральная жизнь» (ноябрь 1972 г.) с большим порт­ ретом актрисы, с оценкой самого спек­ такля: «Достоинство спектакля, на мой взгляд, является то, что режиссёр и испол­ нительница центральной роли не смягча­ ют остроты ситуации. Более того, этичес­ кие проблемы пьесы получают философское толкование». Билеты на спектакль были проданы за месяц вперёд, и шёл он на постоянных аншлагах. Предварительный интерес, ко­ нечно, подогревался личностью А. Маго­ маевой. Тут впору добавить о самой АйшетАх­ медовне Магомаевой, матери знаменито­ го певца той же фамилии. Как она по­ явилась в нашем театре, я уже и не по­ мню. Кажется, она приехала с семьёй в Мурманск и предложила свои услуги (муж, Л. Кавка тоже актёр). Я и решился на спектакль, имея в виду только её. Вос­ точные человеческие качества и её вне­ шний облик очень попадали на драма­ тургический материал. В репетициях и в дальнейшей театральной жизни я убе­ дился в её редкой доброжелательности, порядочности, скромности (а ведь мать самого Магамаева!). А её голос! Мягкий, «бархатный», интонационно богатый, красивого тембра (не от матери ли эти качества у певца, сына?!). У нас сложи­ лись самые тёплые, уважительные отно­ шения до конца её жизни. Она подарила мне свою юбилейную афишу Чимкентс­ кого театра (спектакль «Чёрная роза») с дарственной надписью: «Василию Васи­ льевичу — самому любимому режиссё­ ру, с благодарностью». Финал её жизни на пенсии в Мурман­ ске был трагичен. Какой-то подонок в подъезде, в попытке ограбления, грохнул чем-то тяжёлым по голове. Это и уско­ рило уход из жизни. О сложных отношениях с сыном, с первенцем, не расспрашивал, понимая деликатность темы. Хотя кое-что знаю по этому поводу. Знаю только определённо, что Магомаев ни разу не появлялся в Мурманске. Она же говорила, что бывая в Москве, встречается с сыном. Думаю, сложные отношения с сыном (не без 78